Метки






Комплектование коллекций народного искусства 2


начало: Комплектование коллекций народного искусства
 
Наш музей всегда стремится проводить максимально глубокое изучение народного искусства в обследуемых регионах. Это дает возможность понять специфические особенности формирования местной художественной традиции, из большого комплекса памятников одного или сопредельных центров, а затем и всего региона выделить наиболее ранние, выявить основную тенденцию и внутренние взаимосвязи между различными этапами развития того или иного художественного явления. К примеру, коллекция женского костюма, привезенная из некогда богатого тамбовского села Липовки, демонстрирует изменение характера орнаментации, применяемых материалов, а затем и покроя различных элементов женской одежды почти за 100 лет, когда сменилось три-четыре поколения женщин, их создававших.
Каждое поколение вносило что-то новое в облик своего костюма, в итоге самые ранние праздничные наряды, относящиеся к концу XIX столетия, разительно отличаются от тех, что выполнялись в 1950 — 1970 годы. На первый взгляд, поздние варианты появляются внезапно, однако если мы рассмотрим все этапы развития костюма, мы увидим постепенные перемены (вместо поневы — юбка, вместо запона — корсетка, вместо головного убора — шелковый или ситцевый платок, вместо тканого узорочья — ситцевые нашивки и так далее). «Сарафан» Липовки, сформировавшийся в результате многих повторений и отбора лучших вариантов в 1930 — 1940-е годы, представляет безусловное музейное значение, не меньшее, чем ансамбли женской одежды этого села более раннего времени.
В близких к описанному случаях, в которых было создано недостаточное количество вариантов (в частности, поздний праздничный костюм села Ново-Юрьево Тамбовской области), а привнесенные из города или соседнего села элементы еще не «переварены» местной традицией, некоторые комплекты женской одежды 1930-х годов как бы еще находятся в стадии творения. Подобные явления рассматривались В. Вороновым, В. Василенко на примерах росписи и резьбы по дереву в связи с появлением бытового жанра или Г. Вагнером, С. Рождественской — пропильной резьбы, т.е. принципиально новых явлений, которые в силу определенных причин получили распространение на прялках, бытовой утвари, в убранстве жилых домов.
Бурное социально-экономическое развитие России конца XIX-начала XX вв. обусловило резкие перемены, в ряде случаев — ломку традиционных основ общинного сознания русской пореформенной деревни; в 1920 — 1930-х годах происходит почти полная утрата старых и переход к новым стереотипам деревенской жизни. Это обусловило исчезновение из обихода ряда традиционных предметов (деревянная утварь, плетеные лапти) и соответственно этих производств, другие претерпевали определенные изменения (в частности, одежда, головные уборы и тому подобное).
В свое время В. Василенко, определяя народное искусство как искусство традиционное, предупреждал от понимания «традиционализма» в духе консервации традиций вообще, настаивая на «позиции генерального стержня творчества», который как бы обрастает новыми эстетическими качествами.
Должны были разрушиться десятки тысяч домов с пропильной резьбой, не понятой даже таким проницательным исследователем как В. Василенко, прежде чем на них обратили внимание специалисты, а само мнение было признано ошибочным. Аналогично складывалась ситуация со сбором самоваров и тому подобных предметов.
Мы считаем совершенно правомерным сбор памятников этого времени и уровня, так как они отражают определенный этап в развитии традиционного искусства.
В рассматриваемый отрезок времени Сергиево-Посадским музеем были обследованы Пензенская и Тамбовская, продолжается работа в Рязанской, Курской, Белгородской областях, а также в Приуралье. На сегодняшний день пензенская коллекция составляет более 900 предметов, тамбовская — свыше 600, рязанская — около 1000, столько же — курская, белгородская и приуральская.
Собран обширный вещевой материал, который расширяет сложившиеся представления о народном искусстве исследуемых регионов, заставляет пересмотреть отдельные моменты его развития, провести дополнительную атрибуцию хранившихся в музее экспонатов.
Привезенные из экспедиций произведения позволяют по-новому увидеть и оценить такое яркое художественное явление народной культуры региона, как женский костюм, впитавший в себя черты южновеликорусской, северовеликорусской и однодворческой художественных традиций. Многие из приобретенных ансамблей женской одежды являются уникальными (свадебный наряд из села Вяземка Пензенской области с орнаментированной распашной поневой, «кручинные и печальные» комплекты сел К. Дубрава, Кириллов, Сядемка, Ушинка Пензенской, Липовка и Пара Тамбовской областей, «горевые» и «смертные» одежды Скопинского района Рязанской области). В настоящее время мы обладаем одной из самых крупных коллекций траурного женского костюма конца XIX — начала XX столетий (в Государственном музее этнографии, ныне Российском этнографическом музее, для примера, хранится только два траурных русских комплекта).
Общеизвестно, что именно обрядовые предметы одежды, менее подверженные изменениям моды, сохраняют исконные традиции кроя, орнаментального и цветового решения. Они позволяют выделить два основных направления в траурном женском наряде (при близости кроя и комплектности деталей). В одном случае синяя понева в крупную «синеную» клетку с синей же прошвой соединяется с совершенно белой рубахой и туникообразным запоном или запоном с грудкой из сине-белой пестряди. Именно в таком селе — Ново-Юрьеве Тамбовской области — записано выражение «ходить по белому», означавшее само понятие траура.
В других селениях клетчатые синие поневы — «белоглазки» или такого же цвета, но с поперечной узорной каймой, носились с белыми косополиковыми рубахами, запонами и нагрудниками, в убранстве которых наряду с основным белым активную роль играет красный цвет.
Собранная коллекция раскрыла особенности формирования однодворческого женского костюма на примере нескольких вариантов, впитавших в себя различные элементы художественной традиции разных народов и локальных этнических групп. Если в облике женской одежды из Любвино, Веселого, Куликов Тамбовской области отчетливо просматриваются западнославянские влияния, то головные уборы сел Поповки, Домнино, Лизуновки свидетельствуют о соединении северовеликорусской традиции («поднизь») и древних вятических компонентов («пуки» и «чубы» как продолжение головных уборов с бахромой).
В необыкновенно красочных женских комплектах одежды Рязанской области (Ряжский и Скопинский районы) совершенно особым образом звучит желтый цвет. Многие из них дополнены головными уборами (кокошниками, повойниками, ленками), поясами, расшитыми бисером, бусами, шерстяными и золотными нитями. Впервые в собрании появился костюм девочки начала века, единственный в своем роде.
Значительно пополнился и набор праздничных женских одежд. При этом цельностью и художественной выразительностью отличаются не только образцы конца XIX — начала XX столетия, но и предметы, относящиеся к более позднему времени.
Одновременно продолжалось изучение местной художественной традиции. За 1981 — 1988 гг. скомплектована коллекция архитектурной резьбы Сергиева Посада, насчитывающая около 500 предметов, выполненных в технике плоскорельефной и пропильной резьбы. Коллекция составила выставку «Архитектурная резьба Сергиева Посада XIX — начала XX вв.», которая обновлялась и была размещена сначала в Больничных палатах (1982 — 1983), а затем в Пятницкой церкви подольного монастыря (1988 — 1990).
Постоянные контакты с потомственными токарями, резчиками и росписчиками города, многие из которых работали в Сергиево-Посадских художественных мастерских, способствовали пополнению собрания лучшими экземплярами ассортиментного кабинета, относящимися к 1940 — 1990 гг. Впервые за многие годы эта коллекция увидела свет на выставке 1993 г. «Художественное дерево Сергиева Посада», с ней под руководством ведущего научного сотрудника СВ. Горожаниной работают нынешние мастера, успешно представившие свои наиболее удачные работы на выставке 1995 — 1996 гг.
В течение последних десяти лет было устроено несколько выставок, на которых впервые полно и разнообразно были представлены собранные южнорусские коллекции: «Народное искусство Пензенской области конца XIX — XX вв.» (В.М. Жигулева, Е.Л. Кобы-лина — 1988 — 1990); «Народное искусство рязанской земли» (Г.В. Соколова — 1994); «Народное искусство Тамбовской губернии конца XIX — середины XX вв.» (В.М. Жигулева, СВ. Горожанина, Л.М.Зайцева—1995).
Несколько особняком в этом ряду стоит выставка 1994 г. «Русские ситцевые платки XIX — начала XX вв.» (СВ. Горожанина, Л.М. Зайцева), большая часть экспонатов которой была привезена из экспедиций последних лет. Выставка носила комплексный характер и показывала ситценабивные платки как часть обихода русской женщины своего времени. Комплексной являлась и выставка «Русский народный костюм конца XIX — начала XX вв.», показанная в 1995 г. в Берлине (В.М. Жигулева, Г.К. Баранова).
Как правило, выставкам сопутствовало издание афиш и красочных проспектов:
1982 и 1989 — «Архитектурная резьба Сергиева Посада XIX — начала XX вв.» (В.М. Жигулева);
1988 — «Народное искусство Пензенской области конца XIX — XX вв.» (В.М. Жигулева);
1990 — В.И. Соколов (СВ. Горожанина, Е.В. Куценко);
1994 — «Народное искусство Рязанской области» (Г.В. Соколова);
1995 — «Народное искусство Тамбовской губернии конца XIX — XX вв.» (В.М. Жигулева).
Коллекции, привезенные из экспедиций, постепенно систематизируются и вводятся в научный оборот. Вышла большая монография Л.Э. Калмыковой «Народное искусство тверской земли», которая подводит итоги многолетней работы и представляет несомненный интерес и для специалистов, и для любителей.
В двух последних музейных сборниках опубликовано несколько научных статей по народному искусству (Л.Э. Калмыкова, В.М. Жигулева, Л.М. Зайцева, СВ. Горожанина, Н.В. Толстухина).
За последние годы музею удалось издать несколько каталогов:
«Народное искусство Пензенской области конца XIX — XX вв.» (В.М. Жигулева, Л.М. Зайцева— 1990);
«Русские ситцевые платки XIX — начала XX вв.» (В.М. Жигулева, Л.М. Зайцева, СВ. Горожанина— 1994);
«Народное гончарство Московской области XIX — начала XX вв.» (Л.Э. Калмыкова— 1995).
Продолжается изучение коллекций народной набойки и ткачества, северного и южнорусского костюма, глиняной игрушки и русского художественного дерева конца XIX — XX вв.
Наиболее интересные группы собранных произведений становились основой научных статей, докладов и сообщений на конференциях в собственном музее, ГРМ, Всероссийском музее ДПНИ, Санкт-Петербургском университете и других учреждениях (Л.Э. Калмыкова, В.М. Жигулева, СВ. Горожанина, Г.В. Соколова, Л.М. Зайцева).
Существует совершенно оправданное опасение, что ныне работающие музейные сотрудники могут оказаться последними собирателями произведений традиционного народного искусства России, так как ежегодно из нашего бытия уходит большое число вещей вместе с людьми, частью жизни которых они являлись. Мы благодарны нашей администрации, которая проявляет в этом вопросе понимание. Так, в 1995 г. состоялись два выезда в Рязанскую (Г.В. Соколова), один — в Курскую и Белгородскую области (Л.М. Зайцева), один — в Приуралье (СВ. Горожанина). В общей сложности привезено более 500 предметов. Некоторые из них имеют исключительное историко-художественное значение, например, комплект обрядовой одежды Рязанской области, сохранивший до 1920-х годов архаичность кроя верхней детали («тайник», «пониток») и полотенца как части головного убора. Или старообрядческий женский костюм с косоклинным домотканым сарафаном из Приуралья, не имеющий аналогий в нашем собрании, несколько вариантов праздничного женского наряда из Белгородской области, расписные сундуки, давно не поступавшие в музей, медные и гончарные сосуды, бисерные украшения и многое другое.
Заключая сказанное, отметим, что Сергиево-Посадский музей располагает в настоящее время одной из наиболее полных коллекций народного гончарства, в том числе первоклассной коллекцией игрушки и скульптуры, южнорусского женского костюма, вышивки и ткачества, архитектурной резьбы и русского художественного дерева конца XIX — XX вв.
Особенно необходимо подчеркнуть как главное достижение сегодняшнего дня — сохранение преемственности в работе. Наши предшественники учились у Г.С Масловой и В.Н. Белицер, мы набирались опыта у О.В. Кругловой и Л.Э. Калмыковой, экспедиционный энтузиазм 1950 — 1990-х годов заразил сотрудников более молодого поколения. Если в прежние годы экспедиционной деятельностью занималось всего двое, то в настоящее время в нее вовлечены все сотрудники народного отдела, хранители народных коллекций и многие другие. А это дает надежду на будущее.


 





Оставить комментарий