Метки
-
Загадки
Заговоры
Частушки
атаман
бабушка
барин
барыня
беда
бедный
бог
богатство
богатый
брак
брат
бык
былина
вдова
век
война
время
голова
горе
гость
девица
дедушка
деньги
дети
добро
дом
душа
жена
жених
жизнь
земля
змея
имр
казак
казнь
князь
колхоз
конь
крест
крестьяне
лень
лиса
любовь
люди
мама
масленица
матушка
мать
медведь
мир
молодец
муж
мужик
небо
невеста
неволя
нужда
орда
отец
песни
поговорки
поле
поп
пословицы
пост
похороны
правда
причитания
радость
река
свадебная
сватовство
семья
сердце
сестра
сказка
слава
слёзы
смерть
совет
солдат
сон
старик
старуха
суд
считалки
труд
урожай
фольклор
хвост
хитрость
хлеб
хозяйка
царь
церковь
черти
шахта
7 декабря на петербургской Дворцовой площади состоится масштабный бал. Подробности до самого конца держатся в секрете — но петербуржцы подозревают, что в этот день главная площадь Северной столицы вернется в екатерининские времена. Виновники торжества — сама императрица и... Государственный Эрмитаж.
«Государственное уединение», или, еще точнее, «государственная келья отшельника», — название самого посещаемого музея Петербурга звучит парадоксально. Чтобы разобраться, в чем, собственно, дело, следует окунуться поглубже в прошлое — на 250 лет назад, в 1764 год, с которого главное российское собрание картин и отсчитывает свою историю.
Название «Эрмитаж» — ровесник самого музея. Свое имя размещенный ныне в роскошном растреллиевском Зимнем дворце музей унаследовал от другой постройки. Малый Эрмитаж, дворцовый флигель, распоряжение о строительстве которого Екатерина отдала в том же 1764 году, стал не только площадкой для камерных спектаклей, которые императрица предпочитала называть «эрмитажами». В стенах этого сложносочиненного здания она разместила собственную коллекцию живописи — ставшую началом нынешнего огромного собрания искусств.
«Я страстно увлекаюсь книгами по архитектуре; вся моя комната ими наполнена, и этого для меня недостаточно», — хвасталась императрица в письме. Архитектурная графика также была предметом ее интереса — а вот живопись оставляла государыню равнодушной. Однако ее заграничные собеседники — Дидро, Гримм, Фальконе — не раз сообщали ей, что коллекция картин — непременный атрибут «просвещенного государя». Так что «собрать в своей столице образцовые произведения искусства» Екатерину толкнули скорее политические мотивы.
В конце 1764-го в ее руках оказывается то ли 225, как считают сами сотрудники нынешнего Эрмитажа, то ли 317, как полагают некоторые искусствоведы, живописных полотен. Рембрандт, Рубенс, Ван Дейк, Стен — они были отправлены в Петербург в счет 183 тысяч талеров, которые берлинский купец Иоганн Гоцковский задолжал князю Долгорукому, играя в винт. Такова одна из версий.
По другим — то ли картины поступили в императорскую казну в счет контрибуции, которую Пруссия должна была выплатить России за потери в Семилетней войне, то ли о контрибуции в этот раз речи не шло, однако Екатерина хотела таким образом подчеркнуть статус России как победительницы в войне. И на правах победительницы выкупить у поверженного противника произведения искусства.
Что именно происходило за закрытыми дверями, когда Гоцковский прибыл на аудиенцию к Екатерине, еще предстоит выяснить. Но так или иначе, в ее руках оказалось несколько сотен картин. 7 декабря по новому стилю, в день святой великомученицы Екатерины, императрица торжественно открыла художественную галерею.
Первыми зрителями были придворные, приезжавшие в российскую столицу важные сановники и другие именитые гости. Публичным музей стал в николаевскую эпоху, в 1852 году, когда для посещения всеми желающими открылся Новый Эрмитаж, куда и переехала императорская коллекция искусств, расширившаяся за прошедшие годы.
Первым за пополнение императорских арт-закромов взялся лучший екатерининский дипломат Дмитрий Голицын. В отличие от своей госпожи, Голицын действительно интересовался искусством, а жизнь в Европе в качестве посланника русского двора позволяла ему пристально изучать тамошние собрания. И при случае — покупать их жемчужины. В 1767 в Париже он приобрел «Возвращение блудного сына» кисти Рембрандта, в 1770-м, при посредничестве Дени Дидро, в Женеве перекупил собрание живописи Франсуа Троншена, далеко не последнего европейского коллекционера. А спустя два года уже сам Троншен поспособствовал тому, чтобы в Эрмитаж попало прославленное собрание барона де Тьера: еще два знаменитейших холста Рембрандта, «Да-ная» и «Святое семейство», еще одно полотно на рождественскую тему, на сей раз кисти Рафаэля Санти, «Юдифь» Джорджоне...
К 1797 году, когда после смерти Екатерины стали подводить итоги ее царствования, в эрмитажном собрании насчитали 3996 картин.
ЖЕМЧУЖИНЫ В КОРОНЕ ИМПЕРИИ
Найти среди тысяч предметов искусства, хранящихся (или когда-либо хранившихся) в Эрмитаже, самые впечатляющие — задача не из легких. Но можно, по крайней мере, назвать самые знаменитые.
«Лютнист» Караваджо. Портрет юноши с музыкальным инструментом и партитурой мадригала Якоба Аркадельта «Вы знаете, что я люблю вас», написанный в 1596 году, попал в собрание русских императоров в 1808-м. Полотно, до сих пор остающееся единственной картиной Караваджо в Эрмитаже, купил на парижском аукционе Франц Лабенский, многолетний хранитель эрмитажного собрания живописи.
«Прачка» Жана-Батиста Шардена. Это далеко не единственная работа французского художника в коллекции музея. Более того, к Шардену, певцу простого народа, Екатерина испытывала уважение и считала лично знакомым — через Дидро. А в 1766 году она заказала мастеру для украшения строящегося здания Академии художеств «Натюрморт с атрибутами искусств» — который теперь также находится в Эрмитаже.
«Мадонна Конестабиле» Рафаэля Санти. От этой миниатюрной (и, вероятно, незаконченной) работы мастера итальянского Возрождения, которую в 1871 году Александр II подарил супруге Марии Александровне, Эрмитаж чуть было не избавился в ходе знаменитых распродаж советского времени. Однако (даже несмотря на скромную цену) покупателя на нее так и не нашлось. И «Мадонна Конестабиле» остается одной из двух картин Рафаэля в собрании музея.
«Мадонна Литта» Леонардо да Винчи. Богоматерь, младенец Христос и птенец щегла в его руке — по всей видимости, плод коллективных усилий. Кисти самого Леонардо принадлежит голова Марии — а вот в авторстве фигуры Христа искусствоведы подозревают Больтраффио, одного из учеников мастера. Законченное к 1491 году полотно было создано для правителей Милана, позже перешло к аристократической фамилии Литта, один из потомков которой продал ее в 1864 году Эрмитажу за 100 тысяч франков.
«Дама в голубом» Томаса Гейнсборо. Гейнсборо — далеко не самый известный российской публике европейский живописец. Однако написанный им около 1870 года портрет дамы в жемчужно-голубом изысканном наряде стал одной из визитных карточек эрмитажного собрания. Портрет, по всей видимости, изображающий герцогиню де Бофор, дочь адмирала Боскауэна и одной из основательниц кружка «синих чулок» Френсис Боскауэн, был приобретен в конце XIX столетия егермейстером Александром Хитрово. Он завещал всю свою коллекцию Эрмитажу — куда «Дама в голубом» и попала в 1912 году, после смерти владельца.