Метки






Хороводная песня Веночек


венок сронила
хороводная песня

Стой, мой милый хоровод
Стой не расходись!
Как во этом хороводе
Скакала плясала
Скакучи и плясучи
Сронила венок
Сронимши вен-веночек
Взойду в терем
Я зашедши во терем
К матушке — челом
— За мной матушка поди
Вен-веночек понеси
На шеюшку положи!
— За мной матушка нейдет
Вен-веночек не несет
На шеюшку не кладет
Стой мой милый хоровод
Стой не расходись!
Как во этом хороводе
Скакала плясала
Скакучи и плясучи
Сронила венок
Сронимши вен-веночек
Взойду во терем
Я зашедши во терем
К батюшке — челом
— За мной батюшка поди
Вен-веночек понеси
На шеюшку положи!
— За мной батюшка нейдет
Вен-веночек не несет
На шеюшку не кладет
Стой мой милый хоровод
Стой, не расходись!
Как во этом хороводе
Скакала плясала
Скакучи и плясучи
Сронила венок
Сронимши вен-веночек
Взойду во терем
Я зашедши во терем
К милому — челом
— За мной миленький поди
Вен-веночек понеси
На шеюшку положи!
— За мной миленький идет
Вен-веночек несет
На шеюшку кладет.


 




Один комментарий к “Хороводная песня Веночек”

  1. anna пишет:

    Собрание русских народных песен Михаила Стаховича.

    Т. И. Филиппов. 1852 г.


    С напевами русских песен делали до сих пор то же, что и с текстами их: не могли, разумеется, не признать в них значительного музыкального достоинства, но, исходя из точки зрения западноевропейской музыки, отыскивали в наших напевах такие черты которые могли бы им доставить честь сравнения с музыкальными произведениями Запада. Вследствие этого не имели достаточного уважения к народному напеву и позволяли себе вводить в него произвольные украшения или дополнения для того, чтобы тем сблизить их с мелодиями общей музыки, и отчасти потому, что многие музыкальные обороты наших песен ставили в затруднение издателей и представлялись им неправильностями или, по крайней мере, неуместными особенностями, противными вкусу и требующими исправления. Для того чтобы лицом к лицу познакомиться с народной поэзиею и музыкою, исследователю нужно, хоть на время, забыть разницу между развитым и непосредственным человеком и взойти в ту сферу общества, где сохраняются еще остатки и следы нашей первобытной жизни. И то, что вынесет он из своих исследований, сторицею вознаградит его за труд и решимость; может даже случиться, что из такого рода исследований он выйдет не с теми понятиями о предметах, с какими он отправлялся в эту экспедицию, и поймет он, что в нашей народной поэзии и музыке есть такие сокровища, которые не должно оскорблять иностранной оценкой, а должно раскрывать посредством добросовестного изучения и таким образом делать их достоянием общественного сознания. Тогда он поймет, что в народной песне каждое слово, а в народном напеве каждая нотка неприкосновенны, что небольшое украшение в «модерном» вкусе будет в таком деле непростительной ошибкой; тогда он откажется от негодной мысли исправлять произведения, над которыми трудились века.

    В Стаховиче мы с удовольствием видим многие из тех черт, которым только что воздали честь: в нем есть уважение к предмету. Нам особенно нравится то обстоятельство, что г. Стахович в своих аккомпанементах не допустил никакой сложности, чтобы за аккордами не скрыть самих напевов. Москвитянин,. 1852, т. 6, отд. 5, с. 79-80.


    --------------

    Тертий Иванович Филиппов (1825—1899) — публицист, знаток и пропагандист народной песни. Окончил историко-филологический факультет Московского университета. Преподавал в московских гимназиях. В конце 40-х годов сблизился с кружком литераторов, составивших позднее ядро молодой редакции «Москвитянина». Со студенческих лет был известен как выдающийся исполнитель старинных русских народных песен. От него записывали Вильбоа, Римский-Корсаков, Мусоргский. С 1884 года — председатель Песенной комиссии Русского географического общества, содействовал организации экспедиций и изданию собранных народных песен.



Оставить комментарий