Русский Фольклор

Дмитрий и Домна

Ездил Дмитрий Васильевич
Во чистом поле на добром коне,
Сидела Домна Александровна
В новой горенке, под косятчатым окошечком,
Под хрустальным под стеколышком;
Думала она, задумывала,
Хулила его, охуливала:
«Ездит-то Дмитрий Васильевич
Во чистом поле, на добром коне:
Назад горбат, наперёд покляп,
Глаза у него будто у совы,
Брови у него будто у жоги,
Нос-то у него будто у журавля!»
Призывала сестрица Марья Васильевна:
И «Ай же ты братец Дмитрий Васильевич!
Заводи, братец, пир-пированьице,
Зазови-ка Домну Александровну
На широкий двор, на почестный пир».
Приходили послы к Домниной матушке,
Они крест кладут по-писаному,
Поклон ведут по-учёному,
На все стороны поклоняются,
Сами говорят таковы слова:
«Ах же ты Домнина матушка!
Ты пусти, пусти Домну Александровну
На широкий двор, на почестный пир».
Говорила Офимья Александровна:
«Не пущу, не пущу Домну Александровну
На широкий двор, на почестный пир»,
Первые послы со двора не сошли,
Ещё другие послы на двор пришли,
Говорят Офимье Александровне:
«Ай же ты Домнина матушка!
Ты пусти, пусти Домну Александровну
На широкий двор, на почестный пир».
Говорила Офимья Александровна:
«Не пущу, не пущу Домну Александровну
На широкий двор, на почестный пир».
Ещё другие послы со двора не сошли,
А третьи послы на двор пришли,
Говорят Офимье Александровне:
«Ай же ты Домнина матушка!
Ты пусти, пусти Домну Александровну
На широкий двор, на почестный пир».
Говорила Домна Александровна:
«Ай же ты родная моя матушка!
Если пустишь — пойду, и не пустишь — пойду»
Говорила Офимья Александровна:
«Ай же ты дитятко Домна Александровна!
Не ходи ко Дмитрию Васильевичу:
Ты хулила его, охуливала...
Я ночёсь спала, грозен сон видела:
Будто золота цепочечка рассыпалася,
Рассыпалася она и укатилася!»
Говорит Домна Александровна:
«Ай же родная моя матушка!
Сама спала, про себя сон видела!
Уйду я замуж за Дмитрия Васильевича...»
Говорит же Домнина матушка:
«Ай же ты Домна Александровна!
Надевай-ка ты три платьица:
Первое надень венчальное,
А другое надень опальное*,
А третье надень умершее**».
Садилась она на добра коня,
Поезжала к Дмитрию Васильевичу;
Приезжала она на белый двор,
Встречает её Дмитрий Васильевич,
Опускает её с добра коня,
Берёт за ручки за белые,
Целовал во уста во сахарные,
Вёл её за столы дубовые,
Снимал он с себя свой шёлков пояс,
И бил он Домну по белу телу;
И шёлковый пояс расплетается,
Домнино тело разбивается,
Пала она на кирпичный пол;
Схватились же Домны — живой нет!
Узнала её родна матушка,
Скоро прибывает на белом коне,
Увидела она Домну Александровну,
Пала она со добра коня на кирпичный пол:
«Схватились же её матушки — живой нет!
Говорит тут родной сестрице Дмитрий Васильевич:
«Ай же ты моя родная сестрица Марья Васильевна!
Ты умертвила три головки бесповинных!»
Он схватил с гвоздя булатный нож,
Наставил тупым концом во кирпичей пол
И острым концом во белы груди...
Сам упал на булатный нож!
---------------------------------
*т. е. траурное, тёмное, чёрного цвета
**т. е. платье, в котором по обряду хоронят