

Метки
-
Загадки
Заговоры
Частушки
атаман
бабушка
барин
барыня
беда
бедный
бог
богатство
богатый
брак
брат
бык
былина
вдова
век
война
время
голова
горе
гость
девица
дедушка
деньги
дети
добро
дом
душа
жена
жених
жизнь
земля
змея
имр
казак
казнь
князь
колхоз
конь
крест
крестьяне
лень
лиса
любовь
люди
мама
масленица
матушка
мать
медведь
мир
молодец
муж
мужик
небо
невеста
неволя
нужда
орда
отец
песни
поговорки
поле
поп
пословицы
пост
похороны
правда
причитания
радость
река
свадебная
сватовство
семья
сердце
сестра
сказка
слава
слёзы
смерть
совет
солдат
сон
старик
старуха
суд
считалки
труд
урожай
фольклор
хвост
хитрость
хлеб
хозяйка
царь
церковь
черти
шахта


сказка
Жил-был царь, у него было три сына. Прослышал этот царь (он был очень стар, а тут у него жена померла — стал ещё старее), что есть за тридевять земель, в тридесятом государстве у Усоньши-богатырши живая и мёртвая вода и моложавые яблоки. Сделал этот царь обед для черни, а после обеда начал вызов: не выищется ли кто, кто бы достал живой и мёртвой воды и моложавых яблок.
И никто не вызвался. Сделал этот царь обед для войска. Тоже никто не вызвался. Тогда видят дети, что царь очень предался печали, что никто не может достать живой и мёртвой воды и моложавых яблок, и сами вызвались. Старшего сына звали Дмитрий-царевич, среднего — Алексей-царевич, а младшего — Иван-царевич. Только они друг с другом условились, что если один поедет, пропадёт, другой бы ехал, и если другой поедет, пропадёт, ехал бы третий.
Приходит старший сын к отцу, говорит: «Батюшка, благословите меня! Я поеду, достану воды и моложавых яблок». Царь был очень рад, благословил своего сына. Приказал собрать корабль и отпустил его с генерал-адмиралом. Ехали они сутки, двое; корабль их шёл как следует, а на третьи сутки понёсся их корабль. Они спускали и паруса, бросали якоря — ничто не могло удержать его. На четвёртые сутки принёсся их корабль к ужасному высокому острову. Стояли они сутки, двое. На третьи сутки вышли царевич с генерал-адмиралом на тот остров. Взошли на тот остров; на том острове преотличные плоды, растения, цветы. Этот Дмитрий-царевич и говорит: «Если б не поехали мы за тридевять земель, в тридесятое царство, мы бы никогда этого не увидели». Потом, когда ходили они по острову, явилась птичка; она очень Дмитрию-царевичу понравилась. Он стал за ней ходить; хочет её поймать, а она отлетит и опять сядет, так он и не может её поймать. Генерал-адмирал и говорит: «Дмитрий-царевич! Бросьте за этой птичкой ходить, я уж очень стар, нет моих сил за вами ходить!» Он ему отвечает: «Нет,— говорит,— генерал-адмирал, я такой птички за всю жизнь не видал и, может быть, не увижу; я с ней не расстанусь, как-нибудь да поймаю». Только ходит, ходит — всё не может поймать.
И говорит Дмитрий-царевич: «Ну, генерал-адмирал, ступай на корабль; если через трое суток я не буду, то ты отправляйся на родину к отцу, а я если не возвращусь, где меня Бог благословит, там я и буду». Генерал-адмирал отправился на корабль, а он стал за птичкой ходить. Сколько он ходил — всё не мог поймать; пришла тёмная ночь, птичка порхнула в куст и пропала. Ходил он всю ночь, и заблудился в том лесу, и говорит: «Господи, послал бы ты на меня злого человека или лютого зверя!» Когда он эти слова проговорил, смотрит: сделалась тропинка в лесу. Пошёл он по этой тропинке, смотрит: стоит хижина — вся мохом заросла. Он входит в эту хижину. Сидит в ней старый старик с большой седой бородой. Когда он вошёл, старик этот и говорит: «Здравствуй, Дмитрий-царевич! Я тебя сколько ждал! Что ты — волею, или неволею, или своею большою охотою, дело пытаешь или от дела лытаешь?» Он, как царский сын, на старика закричал: «Старый чёрт! Не напоил, не накормил, а спрашиваешь!» Старик на него взглянул свирепо и говорит: «Я таких не люблю; хоть ты и царский сын, я постарше тебя!» И приказал взять его в темницу и давать ему в сутки немного воды и фунт хлеба.
Генерал-адмирал, когда прошло трое суток, обил свой корабль чёрным трауром, отправился в своё государство. Когда приехал в своё государство, ударил из пушки, известил, что приехал. Царь вышел на балкон, видит, что корабль в чёрном трауре. Посылает он адъютанта: «Поди узнай, что за корабль пришёл?» Адъютант съездил, приезжает, говорит, что это тот самый корабль, на котором поехал Дмитрий-царевич за живой и мёртвой водой и за моложавыми яблоками.
Приезжает сам царь к кораблю; генерал-адмирал вышел к нему навстречу, падает на колени. «Простите,— говорит,— меня, царь-государь! Когда,— говорит,— поехали мы с вашим сыном, два дня корабль шёл хорошо, на третий день корабль понёсся. На четвёртые сутки принёсся он к острову; мы вышли на тот остров с вашим сыном; различные там плоды, цветы, птицы поют. И ваш сын за птичкой стал ходить и пропал с ней!» Берёт его за руки царь, заплакал сам: «Стало быть, наше несчастье такое, генерал-адмирал!» И с того раза царь предался ещё больше горести и печали.
Много ли, мало ли времени прошло, приходит к отцу второй сын — Алексей-царевич: «Благослови меня, батюшка! Где мой старший брат пропал, и я там пропаду. А может быть, и достану вам моложавых яблок, живой и мёртвой воды». И опять отправил царь этот же корабль с этим же генерал-адмиралом. Ехали они двое суток хорошо, на третьи сутки корабль их понёсся; они снимали паруса, бросали якоря — не могли остановить корабль. На четвёртые сутки принесло их к острову. Вышли царевич с генерал-адмиралом на остров. Алексей-царевич удивился, погнался за той же птичкой и попал в тюрьму к тому же старичку. Прошло шестеро суток, а его нет. Генерал-адмирал обивает корабль чёрным трауром и отправляется в своё государство. Приезжает, выстрелил из пушки. Приезжает к нему царь, он вышел к нему навстречу, упал на колени. «Государь! Хотите,— говорит,— меня казните, хотите вешайте —всё то же случилось!» Государь заплакал. «Что ж,— говорит,— я тебя загублю — детей не ворочу! Стало быть, наше несчастье с тобой такое!»
Проходит некоторое время, приходит Иван-царевич к царю и говорит: «Батюшка! Я хочу тоже ехать; может, погибну там, где мои братья погибли, может, привезу вам моложавых яблок и живой и мёртвой воды». А отец стал его упрашивать. «Ах, милый мой сын! Как же я тебя отпущу? Ты ещё молод, нигде ещё не бывал! Я,— говорит,— очень стар, помру, на кого я царство оставлю?» Сколько он ни останавливал, ни удерживал, не мог удержать — отпустил. Призвал генерал-адмирала. «Как можно,— говорит,— берегитесь того места, откуда у вас корабль несётся!» Отслужили молебен, и отправились они с генерал-адмиралом в путь.
Едут сутки, другие, на третьи сутки опять понёсся их корабль. Тогда генерал-адмирал приказал спускать паруса, якоря бросать, а Иван-царевич говорит: «Не нужно ничего — пускай несётся». Понёсся их корабль к этому самому острову. Генерал-адмирал говорит: «Вот ваши братцы на этом острове пропали!» — «Ну,— говорит,— когда мои братья на этом острове пропали, пойдём на этот остров с тобою!» Пошли они на этот остров и видят то же самое: плоды, птички поют. Иван-царевич удивился. «Ах,— говорит,— генерал-адмирал! Если б я не поехал сюда, никогда бы я этого не увидел!» Ходили они, ходили по острову. Вдруг явилась эта самая птичка. Царевич за этой птичкой стал ходить, генерал-адмирал и говорит: «Иван-царевич! Не ходи за этой птичкой, за ней ваши братья ходили — пропали!» — «Ну, когда мои братья из-за этой птички пропали, я их найду или умру!» Потом говорит он генерал-адмиралу: «Отправляйся, генерал-адмирал, на свой корабль, жди меня три месяца; прождёшь три месяца — жди три недели; прождёшь три недели — жди три дня. Прождёшь три дня — отправляйся в своё царство».
Генерал-адмирал пошёл на корабль, а Иван-царевич отправился птичку ловить; пришла тёмная ночь, птичка порхнула в лес и пропала, а Иван-царевич остался один. Ходил он по лесу, не нашёл ничего. «Ах,— говорит,— Господи, здесь нет ничего!» Только проговорил это — тропинка явилась перед ним, и он пошёл по ней. Подходит к той самой хижине, куда его братья подходили. «Слава тебе, Господи! Теперь жить могу, попал в жильё!» Входит в хижину, и сидит там этот самый старик. «А,— говорит,— Иван-царевич! Сколько лет я тебя ждал, насилу дождался. Что ты — волею, или неволею, или своею большою охотою, дело пытаешь или от дела лытаешь?» — «Ах,— говорит,— дедушка! Я не то что неволею, а больше своею охотою, и дело пытаю, и от дела лытаю!» — «Вот,— говорит,— Иван-царевич! Я таких людей люблю, которые покорны старым людям. Иван-царевич, ты есть хочешь, устал?» — «Да,— говорит,— устал, я целую ночь ходил!» Старик закричал, чтоб явилось двое кресел,— и явилось двое кресел, и явились разные напитки, кушанья. И явилось всё, и не видно было, кто что подавал. Только напились, наелись, после того музыка загремела. Когда музыка кончилась, старик говорит: «Теперь вы напились, наелись, ложитесь спать, а утром встанете, что будет — сами увидите!» Поутру Иван-царевич просыпается, видит, что он в таких палатах лежит, что чудо, и слуги ходят. Подходит к нему старик. «Иван-царевич! Вставайте,— говорит,— самовар готов!»
И так он жил, веселился; прошло два месяца, а ему показалось — три дня. Наконец старик у него спрашивает: «Что, Иван-царевич, куда вы едете, куда путь держите и что вам нужно?» Он говорит ему: «Отец у нас стар, и прослышал он, что есть за тридевять земель в тридесятом царстве Усоньша-богатырша, есть у неё моложавые яблоки, живая и мёртвая вода. Я еду доставать».— «Ах, — говорит,— Иван-царевич! Вам трудно достать это, но если я, старик, вам помогу, тогда вы сможете достать!» Вдруг он говорит ему: «Ну, Иван-царевич, смотри на меня!» Он на него смотрит, он с него портрет списал. Списал с него портрет, посадил его на стол, очертил мелом вокруг него, дал ему портрет и часы и говорит: «Смотри, Иван-царевич! Ты сможешь достать воду и моложавые яблоки только в двенадцатом часу. Когда подойдёшь, увидишь: стоят два богатыря, у каждого по палице в 500 пудов, и никого они не пропускают. Ты проходи в двенадцатом часу, тогда они спят, и назад старайся в этом же часу пройти. Когда ты пройдёшь в сад, увидишь: стоят два льва, друг друга немного не достают, и стоят они у колодцев, где живая и мёртвая вода; они в это время спят, и ты пройдёшь. А моложавые яблоки растут: у Усоньши-богатырши под мышками цветут деревья, а на этих деревьях моложавые яблоки. Ты в этот же час сможешь и их достать! Смотри же, когда,— говорит,— яблоки возьмёшь, больше ничего не делай, я тебя прошу».
Только лишь старик проговорил эти слова, дунул на него, он и оказался в том государстве. Видит: вдали два богатыря, посмотрел на часы — тот самый час, и те два богатыря спят. Проходит заставу, проходит сад, видит: львы стоят у колодцев, тоже спят. По левую сторону он взял мёртвой, а по правую — живой воды, налил в пузыри, пошёл к Усоньше-богатырше. Приходит в комнату, там спит Усоньша-богатырша. И у неё под мышками деревья с яблоками цветут. Он подошёл к ней, снял яблоки; и очень понравилась она ему, влюбился он и поцеловал её. Когда наконец видит, что осталось ему только четверть часа здесь быть, вдруг схватил её часы и портрет, а свои часы и свой портрет оставил. Выбежал за заставу, за которой был его чёлн, сел в него и поплыл.
Усоньша-богатырша проснулась и закричала: «Кто такой, невежа, был в моём царстве?» Приказала в погоню гнать и догнать его. Когда вот-вот догонят его, он и говорит: «Ах, дедушка, что ты со мной сделал? Должен я теперь погибнуть!» Только он эти слова проговорил, очутился опять у старика на столе. «Здравствуй, Иван-царевич! Я тебя уже давно дожидаюсь. Ну, — говорит, — расскажи, что ты, всё ли достал?» — «Я всё, — говорит,— дедушка, достал». — «Ну,— говорит,— покажи свой портрет и подай мои часы!» Когда он вынул портрет и часы: и портрет её, и часы её. «Береги, — говорит, — ты, Иван-царевич, этот портрет: в этом портрете есть самотряс-кошелёк! Ну, что ж, как ты там поступал? Непременно ты там глупостей натворил».— «Это,— говорит,— дедушка, прости, я по малолетству».
Вдруг старик говорит: «Ну, Иван-царевич! Теперь время вам отправляться домой, осталось только три дня». Взглянул он на старика и слёзно заплакал. «О чём же ты, Иван-царевич, так сильно плачешь?» — «Ах,— говорит,— дедушка, как же мне не плакать? Как же,— говорит,— дедушка, я теперь всё достал, а братьев моих нету».— «Что ж,— говорит,— Иван-царевич! Тебе, стало быть, желается своих братьев выручить? Они у меня!» — «Как же,— говорит,— мне не желательно, когда мы одной крови?» Тогда старик приказал братьев его привести, и сейчас же привели его братьев. Они увидели своего брата, упали перед стариком на колени. «Дедушка, прости,— говорят,— нас!» Старик им отвечает: «Я бы вас никогда не простил, да за брата вашего прощаю и отпускаю в своё государство».
-----------------------------------------------
Пришёл он в город, везде рассматривает, где что есть. Вот он подходит к одной лавке. В этой лавке старичок сидит, торгует. Он стоит, смотрит на него. Старик спрашивает: «Кто ты такой?» Он ему отвечает: «Я,— говорит,— не знаю откуда, не помню и родства!» Так как старик заметил, что он был красив и на словах неглупый, начал его приглашать к себе жить. А детей у этого старика, кроме дочери, не было. И остался царевич у старика. Когда он сидел в лавке, старику доход отличный был. Выстроил старик ему другую лавку, посадил одного торговать. День торговал, два. На третий день он отворил лавку; шёл полк солдат мимо, он и говорит солдатам: «Что есть в лавке, берите всё себе!» Солдаты разобрали всё, а он вынул кошелёк-самотряс, во все ящики золота насыпал. Увидали этого старика другие купцы и спрашивают: «Где ты такого дурака себе взял?» — «А вам что же за дело?» — «Да нам со стороны жалко. Сегодня он отворил лавку, пустил солдат, и не то чтоб какие от них барыши, всё разобрали дочиста».— «Хоть,— говорит,— весь товар у него разобрали задаром, а я всю жизнь не получал столько барыша, как от него». Купцы и говорят: «Постой, мы завтра раньше встанем и солдат пустим!» Поутру рано встали. Шёл полк солдат на ученье. Купцы и говорят: «Солдаты, берите, что вам угодно!» Солдаты всё у них забрали, и не осталось ничего у них — ни денег, ни товару. «Вот,— говорят,— старый, сам обанкротился и нас в банкроты произвёл!»
А Усоньша-богатырша с того времени, как Иван-царевич у неё был, родила двух сыновей, и дети её росли не по дням, а по часам. Когда им было по пяти лет, они стали учиться грамоте. Только другие товарищи смеются над ними, говорят, что у них отца нет. Это им показалось обидно. Приходят они домой, плачут слёзно. Мать на них смотрит: «Дети мои, о чём вы плачете?» — «Как же нам не плакать, когда другие дети говорят, что у нас отца нет». Она вздохнула и слёзно заплакала. «Есть,— говорит,— у вас отец, да далеко, за тридевять земель, в тридесятом государстве, царский сын, звать Иван-царевичем и прекрасен собой!»
Дети начали мать просить: «Сделай милость, мамаша, поедем разыскивать папашу». Она снарядила корабль и поехала вместе с детьми отыскивать Ивана-царевича.
Приезжает она к этому царю, посылает посланника и письмо: «Выдайте мне виновника, а не выдадите, я всё царство огнём пожгу, а вас самих в плен возьму». Дорогу от своего корабля до царского дворца выстлала красным сукном. Царь призывает своих детей. «Ну, дети мои милые! Кто из вас виноват перед ней, ступайте,— говорит,— к ней». Вот старший сын Дмитрий-царевич оделся в хорошую одежду и отправился к ней. Увидали его дети. «Мамаша! Это не наш ли идёт папаша?» — «Нет, это,— говорит,— не папаша, а вашего папаши брат. Только он выдаёт себя за папашу и передо мною виновен». Дети-то и спрашивают: «Что ж,— говорят,— прикажете с ним делать?» Она им отвечает: «Как придёт, схватите и дайте ему двести пятьдесят ударов». Как только этот Дмитрий-царевич поравнялся, они его схватили и дали двести пятьдесят ударов.
Ещё Усоньша-богатырша посылает посланника и письмо: «Выдайте мне виновного, а не выдадите, всё царство огнём пожгу, всех в полон возьму». Опять этот царь призывает своих детей. «Кто из вас,— говорит,— виновен перед ней, ступайте к ней». Алексей-царевич надел хорошую одежду и идёт к ней. Дети и спрашивают: «Мамаша! Это не наш ли папаша идёт?» — «Нет,— говорит,— это вашего папаши брат». И этого схватили, дали двести пятьдесят ударов.
А Усоньша-богатырша снова виновника требует. Тогда Дмитрий-царевич и Алексей-царевич падают на колени. «Прости,— говорят,— нас, батюшка! Это наш брат всё достал, а мы ничего не достали, он нас самих выручил из нужды. Он и виноват перед ней».— «Где же мы теперь можем его взять, когда я приказал палачу изрубить его в мелкие части?» Потребовал палача. «Если ты,— говорит,— моего сына изрубил, целые куски подай мне сюда!» Палач падает на колени. «Я,— говорит,— вашего сына не убил, только мизинец отрезал». Царь поднимает его за руки и целует и пожаловал генералом. А сам разослал посланников по всем губерниям, по всем городам разыскивать его. Посланники приезжают в тот самый город, где жил Иван-царевич. Рассказывают им купцы, что вот у такого-то купца есть прекрасный человек и у него нет пальца;только у них завтра свадьба будет: старик хочет его женить на своей дочери. Приходят посланники к царевичу, заметили, что на левой руке у него нет пальца. Взяли его, посадили и увезли. А в городе говорят: «Непременно какой-нибудь разбойник, что-нибудь сделал и убежал». Привозят его к отцу. Когда увидели его отец и братья, пали перед ним на колени, просят прощения. «На что ж,— говорит,— я вам понадобился? То был не нужен, то вдруг понадобился». Царь ему и говорит: «Усоньша-богатырша требует своего виновника». Иван-царевич заплакал: «Ах, Господи Боже мой, то был в беде, а что теперь будет со мной?» Тотчас принесли ему царское платье, хотели его одеть. «Мне не нужно вашего платья, дайте,— говорит,— мне худой кафтан». Дали ему худой кафтан, лапти худые; он сажей обмазался и отправился. Идёт к ней, дети-то и говорят: «Какого это пугалища царь выслал?» Она им и говорит: «Нет, дети! Это ваш папаша, разуйте его и как можно чище вымойте!» Как он поравнялся с ними, они разули, раздели, вымыли его, она подала одежду и приказала его одеть детям своим. Когда одели его, приводят к своей матери. Поздравляет она его с детьми и говорит: «Вы были в моём государстве, извольте меня замуж взять!» Он был этому очень рад, берёт её за руки, и приходят они к отцу. «Вот,— говорит,— папаша, моя наречённая супруга». Царь был очень рад. У них не надо было пиво варить и вино курить — сейчас и свадьба. Когда повенчались, братьев своих с отцом оставил, а сам отправился в её государство. И отлично живут.
Один комментарий к “Усоньша-Богатырша”
Оставить комментарий

Усоньша богатырша наверно красивая!