Русский Фольклор

Историческая песня и смежные жанры

Из смежных с исторической песней жанров наиболее продуктивным для рассматриваемой эпохи является «историческая» баллада. Термин «баллада» уже прочно утвердился в нашей науке, хотя пока не существует ни общепринятого точного определения русской народной баллады, ни единой точки зрения в отнесении к данному жанру конкретных фольклорных произведений. Здесь нет возможности подробно рассматривать основные проблемы теории баллады. Необходимо ограничиться установлением самых общих особенностей жанра и той его разновидности, которая явится предметом нашего изучения. Мы рассматриваем балладу как эпическую или лиро-эпическую песню с драматическим сюжетом, лишенную основных признаков, которые характерны для других эпических жанров — былины, исторической песни и т. д.
Сфера баллады — преимущественно семейная, частная жизнь людей. Это не значит, что балладе чуждо общественное содержание. Напротив, баллада сильнее, чем многие другие жанры, связана с общественно-социальными конфликтами. Но ее характерная особенность состоит в том, что большие социальные проблемы, общественные конфликты преломляются здесь сквозь призму частных, личных отношений и судеб. Именно такой характер имеют и «исторические» баллады. Судьба «частного» лица, семьи, ставших участниками, свидетелями, жертвами больших исторических событий, составляет содержание этих баллад. Соответственно этому строятся и сюжеты «исторических» баллад. Герои их — безымянные персонажи, не являющиеся деятелями истории. Как художественные типы по своей природе они близки героям лирических бытовых песен. Баллады не содержат эстетической установки на историческую конкретность, «событийность», им присуще тяготение к некиим типическим ситуациям. Но эти ситуации обусловлены историческими обстоятельствами, Не история как таковая, а история, преломившаяся в частной жизни, ставшая бытом, повседневностью, привлекает внимание баллады. Принципиальное жанровое различие между «исторической» балладой и исторической песней довольно значительно, но оно не мешает тому, что некоторые исторические песни близки к балладам и наоборот — некоторые баллады обнаруживают определенную близость к историческим песням. Возможны случаи перехода исторической песни в балладу. как и баллады в историческую песню. Эти два жанра, при своих различиях, не отделены жесткой гранью. Жанры взаимопроницаемы и взаимообратимы. Встает вопрос об их исторических и генетических связях.

Смежными по отношению к исторической песне являются в рассматриваемый нами период отдельные произведения, принадлежащие к жанрам, которые сами по себе, в целом, не относятся к историко-песенному фольклору. Таковы, например, отдельные духовные стихи, в которых вполне отчетливо обнаруживается связь с политическими коллизиями эпохи XIII —XIV веков. Таковы некоторые бытовые лирические и обрядовые песни, содержащие следы истории и в отдельных моментах перекликающиеся с «историческими» балладами; следы эти всегда вторичны, иногда случайны, но они не могут быть оставлены без внимания. Собранные воедино, соответствующие факты дают дополнительный материал для уяснения того, как развивался историко-песенный фольклор данной эпохи.

Не следует относить к смежным с исторической песней жанрам различные виды народной «исторической» прозы — предания, легенды, сказки с историческим колоритом. Если у исторической песни могут быть некоторые точки соприкосновения с «исторической» прозой в плане тематики или близких мотивов, то не они определяют сущность их взаимоотношений. Природа и художественная сущность народной исторической поэзии и народной «исторической» прозы глубоко различны. «Пение» и «рассказывание» являются не просто двумя видами. стилями исполнения: это две различные эстетические системы, выражающие разные возможности художественного отношения к действительности. Иногда можно встретиться с утверждениями, будто отдельные исторические песни возникали из преданий. Такого рода утверждения не имеют под собой фактической аргументации. Методологически они также несостоятельны: песни возникают не из преданий, а из действительности.

текст Б. Н. Путилов