Русский Фольклор

У истоков исторической песни
(Рязанский цикл)

Исторический фольклор всегда сосредоточивается вокруг таких событий и явлений политической жизни, которые в наибольшей степени и наиболее непосредственно затрагивают жизнь народа, связаны с его коренными интересами и в которых наиболее активно выявляется историческая деятельность народных масс. Эту тесную связь «богатой народной поэзии» с «энергиею народной жизни» подчеркивал Н. Г. Чернышевский: «Только там являлась богатая народная поэзия, где масса народа... волновалась сильными и благородными чувствами, где совершались силою народа великие события». Мысль, высказанная Чернышевским, очень важна в общеметодологическом отношении. Если развить ее, то надо прийти к выводу, что исторические потрясения, подчас тяжело сказывающиеся на состоянии культуры, не только не заглушают развития героической народной поэзии, но напротив — вызывают ее подъем, способствуют рождению новых форм, сюжетов, образов.

Мы вправе ожидать поэтому, что середина XIII века и последовавшие затем десятилетия внесли много нового в содержание и формы историко-песенного фольклора.

Вполне определенно это новое обнаруживается в былинном эпосе. Эпос претерпевает качественные изменения. Вопрос о том, как создавался новый эпос и какой характер он носил, освещен В. Я. Проппом. Для нас сейчас методологически важным представляется следующее положение Проппа: «Хотя в развитии героическою эпоса былины об отражении татарщины представляют собой совершенно новое явление, не похожее на то, что уже имелось, создание их, самая возможность появления качественно нового эпоса, подготовлялось предыдущим развитием эпоса... В домонгольском эпосе уже назревают, начинают намечаться черты будущего развития эпоса, для которого не хватает только исторического толчка». «Исторический толчок» вызвал к жизни не только новое качество эпоса; он послужил развитию и других видов исторической поэзии. Былинный эпос был той художественной почвой, на которой отчасти вырастала новая поэзия. Он представлял также ту художественную традицию, которая не только усваивалась и перерабатывалась новой исторической поэзией, но и преодолевалась ею.

Былины о татарском нашествии относятся к XIII—XV векам, они возникали не как далекое воспоминание о нашествии, а как ближайший на него отклик. Художественные формы эпоса эпохи борьбы с татарами могут рассматриваться как формы, уже известные в XIII веке.

Былины эти отличаются более высоким историзмом, чем былины о борьбе с чудовищами, типичные для эпоса предшествующей поры. Но историзм их также носит эпически условные формы. В таких классических сюжетах, как «Илья Муромец и Калин-царь», «Василий Игнатьевич и Батыга», «Камское побоище», напрасно было бы искать отражение каких-то конкретных событий — Калкской битвы 1224 года, разгрома Рязани (1237 год) или Киева (1240 год) Батыем, Куликовской битвы 1380 года и т. д. В былинах изображается в поэтически обобщенной форме татарское нашествие. В истории это нашествие дробилось на ряд конкретных событий, отделенных одно от другого промежутками в несколько лет, десятилетий и даже столетий. В былинах же народные впечатления, трагический и героический опыт многих поколений отлились в единое целое... Между нашествием татар в XIII веке и уничтожением их владычества на Руси легли века страданий и борьбы, века ига. Эпос этого не знает. Многовековую борьбу с татарами, распадавшуюся на ряд малых и больших столкновений, включавшую в себя не только прямые военные сражения, но и сложную и тонкую политическую борьбу, былины как бы обобщают в одном эпическом событии, которому придан характер решительного и окончательного разгрома и изгнания захватчиков. Богатыри побивают несметную силу, а татарский царь либо также уничтожается, либо бежит из русской земли, давая клятву не переступать ее пределов.

Былины возникали в условиях татарского нашествия и ига, когда до победы было еще очень далеко. Но, воспевая победу как уже совершившуюся, они выражали волю народа, мобилизовали и воспитывали эту волю. Обобщенная форма, в которую вылились народные представления о разгроме татар, способствовала тому, что былины не оказались замкнутыми в пределы одной исторической эпохи, они ответили возраставшему чувству патриотизма и получили характер монументальных произведений, утверждающих идею служения родине и непобедимости народа в борьбе с ее врагами.

С основными идейными особенностями былин о разгроме татарского нашествия вполне согласуются и особенности их сюжетосложения и их образности. События в этих былинах происходят не в реальной обстановке феодальной Руси XIII—XV веков, а в эпическом Киеве, при эпическом князе Владимире. Это вполне понятно с точки зрения истории эпоса: ко времени сложения былин о татарском нашествии характер русского эпоса как киевского, очевидно, уже определился. Но это понятно также и с точки зрения идеологии вновь созданных былин: Киев в них — не только и не столько исторический город, сколько эпический центр Русской земли, воплощение ее государственности, ее силы и красоты. Защита Киева как бы олицетворяет защиту всей Руси.
Историзм эпоса, посвященного татарскому нашествию, проявляется в первую очередь в том, как изображается враг, как осмысляется борьба с ним и как показано взаимодействие различных социальных сил в ходе борьбы. В эпосе предшествующей поры враги выступали в виде фантастических чудовищ. Теперь же в былинах выступают татары — враги исторически конкретные, изображаемые во многом с полной достоверностью.

Былина показывает, что в русском лагере нет единства. В Киеве действуют и противостоят одна другой две силы, классовый характер которых не вызывает сомнений. Киевская знать — князья, бояре, купцы—-готова принять татарские условия и сдать город; они помышляют лишь о собственном спасении. Другая сила — народ, который в былинах представляют богатыри. Сила народа, его героизм, его исторические функции в былинах как бы переданы богатырям. В эпосе нет ни реального образа народа, ни образа войска. Борьба против иноземных захватчиков изображается как поединок богатыря с вражескими полчищами, — это одна из художественных закономерностей русского эпоса рассматриваемого периода.

Сюжеты былин строятся как сюжеты о немедленном и полном разгроме, они не включают картин тех страшных опустошений, которым подверглась русская земля, разгрома городов, гибели и увода в плен населения целых княжеств.

В эпосе периода борьбы с татарским нашествием значительно ослабевают элементы фантастики, но все же они не исчезают полностью. Роль художественной гиперболы по-прежнему остается значительной, гипербола составляет одну из наиболее важных черт поэтики эпоса.

Все эти особенности наиболее ярко характеризуют специфику эпоса, посвященного борьбе с татарским нашествием. Случаи отступления от этих особенностей, нарушения цельной системы в известных нам былинных текстах чрезвычайно редки. М. О. Скрипиль считает, что в эпосе XIII—XV веков «появляется тенденция к точному хронологическому приурочению повествования».

Факты, отмеченные исследователем, заслуживают внимания. Речь идет о том, что рядом с явной и решительно преобладающей тенденцией к циклизации былин вокруг Киева и, следовательно, к сосредоточению всех событий в пределах одного эпического времени могут быть обнаружены и следы осмысления событий в конкретной исторической обстановке. Многие историки русского эпоса признают, что отдельные былины создавались первоначально как местные песни, а уже затем подвергались циклизации. Но вполне вероятно и другое: былины, уже получившие в результате циклизации общерусский характер, могли вбирать местные мотивы и получать местное приурочение.

Как бы то ни было, для художественной системы эпоса характерны эпические представления об историческом времени. Если даже мы встречаемся с единичными случаями их нарушения, то нельзя забывать, что случаи эти — лишь исключение и что они не нарушают системы в целом, т. е. эпического отношения к истории. Отход от этих художественных принципов происходит не в самом эпосе, но за его пределами, — и он связан с рождением новых форм отражения истории. Необходимо обратиться к исследованию первых попыток создания этих новых форм.

Что нам известно об этих попытках? Материалы здесь очень немногочисленны, но они — на наш взгляд — довольно определенны и содержат большие возможности для наблюдений и выводов.

текст Б. Н. Путилов