Русский Фольклор

Вопрос о том, можно ли считать колядки, овсени и виноградин тремя самостоятельными видами святочной поэзии или это — один вид, а термины, обозначающие в различных областях одну и ту же новогоднюю заклинательно-магическую песню, синонимичны, привлек внимание исследователей уже с первой половины прошлого века. Большинство фольклористов — от И. М. Снегирева и И. П. Сахарова до А. Н. Веселовского, — сопоставляя среднерусские (поволжские) колядки и овсени, считали, что первые пелись под рождество, а вторые — под Новый год, подобно украинским колядкам и щедровкам, а различия содержания святочных песен, так же как и в украинском фольклоре, с течением времени окончательно исчезли. Постоянное сопоставление русских и украинских колядок в дореволюционной фольклористике вызвано тем, что русские песни по сравнению с колядками других славянских народов считались малочисленными, деформированными, не интересными для науки. Не случайно среди работ второй половины XIX и первого десятилетия XX в. нет ни одной, посвященной исключительно русской святочной поэзии.
Первым опытом многоаспектного анализа русских колядных песен стала статья В. И. Чичерова. Считая, что колядки и овсени, исполняемые в центральной полосе России, а также в Поволжье, идентичны не только по содержанию, но и сроку исполнения, В. И. Чичеров слил их в один вид, обозначив его «исконно русским термином „овсень"», а вторым видом он назвал севернорусские виноградия.
Овсени, по мнению В. И. Чичерова, в значительной степени сохранили черты древней обрядовой песни, в то время как виноградия — новообразование, возникшее в результате перехода свадебных величаний в разряд календарных.
Если для В. И. Чичерова понятия «овсень» и «коляда» синонимичны, то В. Я. Пропп и В. П. Аникин не столь категоричны в своих суждениях. Указывая на однотипность, схожесть колядок и овсеней, они отмечают при этом известные отличия в содержании песен. Так, В. Я. Пропп писал, что овсени «менее богаты содержанием и менее разнообразны, чем колядки». Для В. П. Аникина овсени хранят в себе «более архаичные формы». В отношении виноградий оба исследователя разделяли точку зрения В. И. Чичерова.
Итак, наблюдения В. И. Чичерова, В. Я. Проппа и В. П. Аникина не во всем совпадают. Но все трое начинают свои работы с вопроса о соотношении колядок, овсеней и виноградий и лишь затем переходят непосредственно к анализу самих текстов, что свидетельствует о первостепенной значимости проблем классификации святочных песен.
Рассмотренный нами материал (свыше 800 текстов колядных песен, а также многочисленные описания обряда колядования) позволил сделать ряд выводов о соотношении колядных песен и в первую очередь колядок и овсеней, бытовавших в средней полосе России и в Поволжье.
Во-первых, колядки приурочивались преимущественно к рождеству, овсени — к Новому году.
Во-вторых, колядки в большинстве случаев не имеют припева, его заменяет обращение (инвокация) «коляда, коляда» в начале песни. Овсени же за редким исключением всегда исполнялись с припевом.
В-третьих, колядки чаще всего обращены к хозяину (так называемые «обобщенные» обходные песни); в то время как овсени и виноградия могли адресоваться и к другим членам крестьянской семьи (так называемые «дифференцированные» или «индивидуализированные» обходные песни). Поэтому овсени и виноградия обладают гораздо большим количеством сюжетных ситуаций, чем колядки.
Одним из способов окончательного решения вопроса о соотношении колядных песен является анализ распределения колядок, овсеней и виноградий по сюжетно-тематическим группам в зависимости от объекта колядования, а также от содержания песен. При этом оказывается, что в одной группе преобладают колядки, в другой — виноградия, в третьей — овсени, наконец, четвертая — общая для всех колядных песен. В статье будут рассмотрены колядки, овсени и виноградия четвертой группы.
Проанализируем колядные песни, относящиеся к самому распространенному типу, условно обозначенному нами «терем». Главная композиционная часть этих песен — величание хозяйских хором, изображенных в виде сказочно богатых и красивых теремов, в которых живут уподобляемые небесным светилам хозяин, хозяйка и их дети. Наиболее полные тексты песен имеют следующую композицию: 1) зачин; 2) основная часть: величание и пожелание благополучия; 3) концовка: просьба-требование подарков. В свою очередь отдельные композиционные элементы состоят из общих мест — своеобразных традиционных «формул», сопоставительный анализ которых составляет содержание предлагаемой статьи. Колядки. В научной литературе анализ колядок начинается обычна с зачина. Однако зачину может предшествовать просьба разрешить колядование, которая обращена чаще всего к хозяину. Она представляет собой выкрик, после которого делается пауза, и колядовщики ждут ответа. В этом коротком предзачинном обращении к хозяину находят свое отражение некоторые важные моменты колядования. Во-первых, так как колядуют обычно вне дома, то колядующие просят разрешения встать под окном. Во-вторых, ни в одном тексте не встретилась просьба спеть коляду. Всегда просят разрешить «покричать» ее, «рассказать», «покликать». Наконец, в-третьих, в некоторых колядках хозяина начинают величать еще до зачина, называя его «сударем», «государем», «боярином». В других же песнях, наоборот, само обращение носит явно шутливый, насмешливый характер.
Формулы полной трехчастной колядки можно показать на примере:
 
Как ходила Каледа окануне рожества,
Как искала Каледа Николаева двора!
Как пришла Каледа к Николаю на двор.
Николаев-он двор, он не мал, не велик:
5 На семи верстах, на восьми столбах,
На восьми столбах — на высоких кораблях!
Столбы точеные, позолоченные!
А вокруг его двора — железный тын,
На каждой тычинке — по замчужинке.
10 Посреди его двора три теремы стоят.
В первом терему — красно солнышко,
А в другом терему — месяц-батюшко,
А в третьем терему — часты звездочки.
Светел месяц — то хозяин во дому.
15 Красно солнышко — то хозяюшка его.
Часты звездочки — малы детушки.
Не дари ты нас, хозяин, не рублем и не полтиной!
А если дашь пирога—полон двор живота!
Тебе триста коров, полтораста быков!
20На реку они идут — все помыкивают,
А с реки они идут — все поигрывают.

 
В зачине колядок могли встречаться: формула прихода «Коляды» (стих 1) или ее рождения и формула поиска «Колядою» хозяйского двора (стихи 2—3) или поиска «Коляды» колядующими; в основной части наблюдается формула величания двора-дома (стихи 4—9) и формула величания хозяев (стихи 10—16); для концовки характерна формула требования (просьбы) одарить колядующих с благопожеланиями (стихи 17—21) или с угрозами. Подобная «последовательность в сочетании формул вызвана самим ходом обряда», а следовательно, в трехчастной композиции находят свое отражение все элементы колядования. Однако постепенное разрушение обряда неизбежно влекло за собой изменение композиции колядок в результате полного выпадения величальной части. Особенно наглядно тенденция к сокращению текста колядок прослеживается исследователями и собирателями при сопоставлении песен, записанных в разное время в одном районе. Поэтому спорен вывод В. И. Чичерова, что колядки с трехчастной композицией (назовем их «величально-просительными») возникли в результате слияния двух самостоятельных типов новогодних песен: колядок-просьб и колядок-величаний. Колядки-просьбы — это новообразование, свидетельствующее о превращении колядования в собирание детьми дарового угощения. Композиция же величальных колядок отличается от приведенной выше лишь отсутствием просьбы-требования.
В зачине трехчастных колядок обычны две формулы («двухформульный» зачин). Между зачином и величальной частью таких песен существует тесная смысловая связь, выражающаяся в том, что в последней получает свое развитие образ двора, упоминанием которого заканчивается зачин. В колядках-просьбах кроме отмеченного выпадения величания зачин сокращается до одноформульного, так как вторая формула — поиск хозяйского двора — здесь не нужна: образ двора отсутствует в тексте песни. Иногда сокращение зачина наблюдается и в величально-просительных колядках, где возможен одноформульный зачин, состоящий не из описания появления «Коляды» накануне рождества, а из изображения поисков колядовщиками «Коляды», которую находят на дворе определенного хозяина, или описания поисков самого двора величаемого. Такой зачин сохраняет свою смысловую связь со следующей композиционной частью — с величанием. Эта же связь сохраняется и в зачинах, сообщающих о том, что «Коляда» ходит вокруг хозяйского двора.
Существует две основных разновидности двухформульного зачина:
1) «Коляда» пришла (вар.: ходила, ушла, приехала и т. д.) накануне рождества; она пришла (вар.: зашла, забежала) на хозяйский двор (вар.: она ищет хозяйский двор).
2) «Коляда» пришла накануне рождества; ее ищут и находят на хозяйском дворе.
Как правило, колядки с указанием на то, что «Коляда» ходила накануне рождества, исполнялись именно в это время. В тех же случаях, когда колядовали в другие дни святок, текст зачина менялся: «Ходила каледа по святым вецерам. Искала каледа борисова двора».
Иногда олицетворение «Коляды» либо соседствовало с олицетворением христианского праздника, либо полностью заменялось им (примеры а и б).
 
а) Подкатило, подошло
Все христово Рождество.
Как ходила Коляда,
Как искала Коляда
Все Иванова двора.
 
б) Как ходило Рождество
По святым вечерам.
Как пришло Рождество
К NN на двор.
 
Н. П. Колпакова, перечисляя антропоморфические черты «Коляды», кроме ее способности ходить, рождаться, отмечает, что «Коляда» «вносит богатство в избы, щедро дарит направо и налево пироги, ломти хлеба, деньги, домашнюю птицу, блины и различную сытую и вкусную еду». Однако свойство «Коляды» приносить людям счастье подчеркивается лишь в песнях с явно разрушенной композицией. В большинстве же случаев приход «Коляды» или также то, что ее нашли на дворе у определенного хозяина, уже само по себе является событием, радостным для всех, залогом будущей удачи в хозяйстве и счастья в семье. Недаром в некоторых населенных пунктах бытовали песни, состоящие только из одного зачина.
Обычно в русских колядках колядущие — это глашатаи, возвещающие о приходе (рождении) «Коляды», но имеются отдельные примеры отождествления колядующих и «Коляды»:
 
Я ходила, я гуляла
По проулочкам.
Я искала, я искала
Государев двор.
 
Формула рождения «Коляды» в канун рождества более редка, чем формула ее прихода в это же время. Простейшей разновидностью подобного зачина является сообщение о рождении «Коляды» под рождество.
Зачин, в котором рассказывается о рождении «Коляды», может встречаться в величально-просительных колядках, где он аналогичен двухформульным зачинам, повествующим о приходе «Коляды»: «Коляда» рождается накануне рождества; колядовщики ищут дом величаемого.
Дети-колядовщики в качестве самостоятельной колядки исполняли песню, состоящую только из просьбы-требования без традиционного зачина. Наконец, роль зачина в отдельных текстах могли выполнять отрывки других песен. Все эти зачины так или иначе связывались со следующей композиционной частью — с просьбой о вознаграждении.
Основная композиционная часть колядки — величание, предназначенное «выразить величаемому доброжелательное отношение окружающих и хотя бы устно наделить его всем тем, что, по мнению народа, являлось самым ценным, нужным и радостным для человека». В колядках типа «терем» центральный величальный образ — хозяин, для которого самым ценным, жизненно необходимым являлось крепкое хозяйство. Поэтому колядное величание — это прежде всего идеализированное описание жилища как символа богатства семьи, своеобразный эстетический идеал. В целом образ жилища величаемого состоит из устойчивого набора поэтических мотивов, в полном или сокращенном виде кочующих из одного текста в другой, так называемых «общих мест».
 
Продолжение: О соотношении колядок, овсеней и виноградий 2 А.Н. Розов