Русский Фольклор

Распахнем ворота народной памяти и войдем в лето, не простое, а русское. Что же мы с вами знаем о нем? Тысячелетиями создавалась красота «лета красного», творился соразмерный порядок традиционной жиз­ни, полной труда и праздников, серьезных дел и часов веселья, игр и потех, песен и преданий, обы­чаев и примет.
Издавна год (время, годное для жизни) образно представлялся на Руси в виде круга-колеса, медленно и неумолимо совершающего движение по ходу солнца. Отсюда произошло известное всем словосочетание «круглый год». Круг этот делили на две полови­ны — зиму и лето, восклицая при встрече: «Сколь­ко лет! Сколько зим!» О весне и осени ворчливо приговаривали: «Ни то ни се». Зимой гадали о лете, всматриваясь от зимнего Солнцеворота и Святок в ожидаемое цветущее время года, в июнь­ские Зеленые святки.
Словом «лето» любили обозначать весь год. Рус­ские хронографы называли летописями, а писцы-летописцы начинали свои исторические сказания фразой: «В такое-то лето от сотворения мира...»
Слово «лето» происходит от «Ladd», что в пере­воде с ликийского языка означает — «жена», «мать». Для русского уха и без перевода ясен смысл этого древнего индоевропейского корня: лето — это Лада! Лада — имя самой Мать-Сырой-Земли, рождающей и оберегающей все живое.
В Древней Греции, Элладе, из этого же корня на­родилось слово, которым именовали богиню-мать Лето. Она, как свидетельствуют мифы, родила Артемиду, охранительницу лесов, всего животного мира, и Аполлона, покровителя искусств, певцов и поэтов. Родной сестрой Лето была Астерия, звездная богиня. Переплелись корнями древнегреческие и сла­вянские образы, восходя от праязыка единого наро­да-предка к Руси, к русской духовности.
До наших дней сохранились отголоски искони летнего культа матери, убеждение, что природа — живая, одушевленная, что Мать-Сыра-Земля дышит и чувствует. Сохранился у нас, например, строгий запрет тревожить землю до Благовещенья, плевать на нее, бить ее палкой. Землею клялись, горсть родной землицы брали с собою, отправляясь в дальние страны. И земля эта становилась оберегом для сво­их любящих, почтительных детой.
Растительным символом Матери-Сырой-Земли на Руси являлась береза, непременная участница всех праздников и обрядов начиная от Троицы. Камнем лета на Руси считался рубин, олицетворяющий со­лнце, очистительную силу огня, а камнем июня был жемчуг, изнутри сияющий белизной. Верили, что наш речной жемчуг дарит людям супружеское счастье, чистую влагу жизни. Огню, воде и деревьям поклонялись люди с древнейших времен в летние месяцы года.
В народе считают, что в берёзе воплощен образ Берегини -Лады. Особо почиталась береза сразу же после Вознесения, возвещающего на сороковой день после Пасхи приход лета: «С Вознесеньева дня весна потом умывается, честному Семику кланя­ется, на Троицу-Богородицу из-под белой ручки глядит».
Береза считалась деревом счастья. Есть русское предание, что некогда саму Параскеву Пятницу спрятала она от нечистой силы. Не потому ль и ныне в заповедных селах России в день Святой Троицы березовыми ветками изгоняют из домов всякую нечисть, очищая молодой зеленью свои жилища.
Немыслимы троицкие обряды без березок. Девоч­ки, девушки и женщины украшают их лентами, за­вивают кольцами, плетут венки из гибких березовых веточек, водят вокруг принаряженной березки хоро­воды, устраивают девичники с совместным угощени­ем, гадают да поют троицкие песни:

Становились
во кругу,
поклонились
Семику.
Ой-лю, ой-лю-лю,
березоньку я завью!

Есть такое поверье: та девушка, что первой ся­дет в тень «завитой» березки, — обретет этим летом своего суженого. Ветки берез свивали в венки с тайным умыслом, нашептывая имя полюбившегося че­ловека. Ведь о чем думается в Троицу, когда берез­ку завиваешь, то и сбудется! Эти венки и просто ве­точки хранили и верили, что они — надежный оберег, спасающий от бед-напастей, дарующий счас­тье.
В Зеленые святки, что предшествуют летнему Со­лнцевороту, девушки заламывали березу. Не лома­ли! Заломить — это значит сплести древесную ма­кушку с травой-муравой. Из березовых веток сплетали венок-окошечко, вставали друг против друга и обменивались либо крестиками, либо платочками, либо другими вещицами, затем менялись местами и клялись в дружбе и верности, что называлось «покумиться». Нерушимой была эта клятва в друж­бе и верности.
Считалось, что в троицкой зелени витают души умерших, таятся навьи силы. В Московской Руси, судя по описанию памятника XVI в. «Стоглава», «в троицкую субботу по селам и по погостам сходятся мужи и жены на жальниках (кладбищах) и плачутся по гробам умерших с великим воплем».
Под бесконечный звон цикад, кузнечиков обметали ранними цветами и травами могилки родных, как говорили, «глазки умершим прочищали», в помощь себе призывали. Верили, что ушедшие из жизни — рядом, что вместе с травой и цветами выходят они к живым и оберегают от напасти, подсказывают, как жить дальше. Однако от умерших злою смертью могут проистекать и беды. Начало лета — время русалок. Кто не знает о русальих проказах, о «де­вах воды» — купалках, лоскотухах, водяницах, ув­лекающих за собой в речные дворцы иного света? До самого Ивана Купалы, как верили в старину, можно было нежданно-негаданно встретить русал­ку. Ныне эти волшебные существа — образы, пло­ды народного воображения — населяют лишь сказ­ки для детей да стихи поэтов. Лето как раз и явля­ется благодатным временем для сказок о русалках. Конечно, «сказка ложь, да в ней намек, добрым молодцам (и девицам!) урок». Урок ответственного, осторожного отношения к лесным прогулкам и ку­паниям в незнакомых водоемах.
Представлялись русалки в виде прелестных деву­шек с длинными распущенными зелеными волосами. Они были берегинями рек, охранительницами речного ложа, русла. От слова «русло» и происходит слово «русалка».
Начиная со времени Зеленых святок русалки, по древнему поверью, выходят из воды, бегают по по­лям и лугам, качаются на ветвях деревьев. Встреч­ных они могут защекотать до смерти и увлечь на дно. Бывалые люди и теперь еще советуют, если услы­шишь, как русалка хлопает в ладоши и приговари­вает: «Бух, бух! Соломенный дух. Меня мать поро­дила, некрещену положила», — то следует произне­сти: «Крещаю тебя — Иван да Марья!» Наваждение тотчас и рассеется. Считалось, что особенно опасны русалки по четвергам. В русском народном календаре четверг посвящался богу грозы Перуну, небесному воину. В эти дни русалки якобы обретали ве­ликую силу, выбирали дубовую рощицу возле реки и таились в листве этих деревьев. Если береза оли­цетворяла земное, женское начало, то дуб — небес­ное, мужское, «перунье».
На Руси была древняя традиция назначать свида­ние у могучего дуба, называемого Заветным. Молодо­жены у старообрядцев еще в XIX в. заключали брач­ный союз, трижды объезжая вокруг дуба. Таинствен­ная, вселенская сила виделась в нем. Об этом говорит старинная русская загадка: «Стоит дуб-вертодуб, на том дубе-стародубе сидит птица-веретенница; никто ее не поймает: ни царь, ни царица, ни красная девица». Отгадка: мир, небеса и солнце. Не потому ли так лю­били обитать в дубравных рощицах русалки?
От чар русалок оберегались полынью, которую всегда имели при себе. Считалось, что русалки не­постижимо связаны с миром мертвых через воду и растительный мир. Вода представлялась некой гра­ницей между белым светом и загробным царством. Наши предки тысячелетиями поклонялись священ­ным источникам, озерам, рекам, колодцам. Но в то же время и опасались водной стихии: «Чёрт огня бо­ится, а в воде селится». Хозяином водной стихии счи­тался водяной, которого представляли в образе ста­рика с круглым животом, тоненькими ногами и длинной зеленой бородой. Как и русалки, он был жи­телем иного мира, «нежитью».

Народно-православные праздники начала лета — Вознесение, Троица, Духов день — подвижные, от­счет их ведется от дня Святого Воскресения, Пасхи.
Далее праздники лета уже прочно связаны с опреде­ленными числами календаря. Кратко остановимся на ярком и характерном для русского лета игровом (об­рядовом) действии, получившем название «Креще­ние кукушки». В эту троицко-купальскую традици­онную игру дети и молодежь играли до Петрова дня (12 июля): «Не кукуется кукушка за Петров день» — говорили в народе.

В русских сказках кукушка — обращенная в пти­цу несчастная девушка или женщина, ставшая вдо­вой. Наиболее ярко в обрядах, связанных с образом кукушки, отражается народная драматургия лета, суть которой заключается в умирании и воскрешении, например умирании зерна и рождении колоса.
В русском народе кукушку считали хранительни­цей ключей от рая. Отсюда и распространенное га­дание о сроке смерти по кукушкиному кукованию. Также гадали о других важных событиях, например о том, сколько лет осталось до свадьбы и т.д. Траву «кукушкины слезки» приносили домой, считая, что она врачует от несчастной любви (делали снадобья). Корень у этой травы двойной: один корешок белова­тый (мужское начало), другой темный (женское на­чало). Мужчины пили снадобья из темной полови­ны корня, а женщины из светлой — и, верили в древ­ности этой магии, просыпалась возвращенная любовь.
Пора и нам воскресить в памяти забытые кален­дарные праздники русского лета.