Русский Фольклор

История ремесла резьбы
А.К.Чекалов Издательство «Искусство», 1974 г.

Начало — История ремесла резьбы

Плотники Северной Двины и Ваги пользовались славой лучших на Руси специалистов своего дела. Кроме двинских славились плотники каргопольские, кеврольские, мезенские, вологодские, устюжские, сольвычегодские, вятские.
В лодейном деле особенно искусны были двинские и каргопольские мастера. В середине XVI века английский шкипер Стифен Барроу отметил удобство и быстроту русских лодей, плававших по Белому морю и Ледовитому океану. Английские корабли отставали от поморских. В XVII веке двинские лодьи совершали регулярные морские рейсы между Архангельском и Кольским острогом для доставки туда хлеба и вывоза рыбы. Для сухонодвинского речного пути важным центром судостроения в течение всего XVII века была Векшенгская волость Тотемского уезда и особенно деревня Дуроватица этой волости. Вологодские, тотемские и устюжские посадские люди постоянно заказывали здесь корабли и лодки. Даже отдаленный Соловецкий монастырь строил свои суда в Дуроватице. Важным центром лодейного ремесла была также деревня Якушево в Новошульском приходе, Сольвычегодского уезда. В конце XVII века создаются верфи в Архангельске.
Древнерусские плотники XVI—XVII веков работали в основном на заказ. Еще в XVI веке существовали артели, ходившие из города в город, подряжаясь на различные работы.
В одном из древних актов упоминается плотник Терешка, родом каргополец, который долгое время кормился плотничеством по деревням, а затем перешел работать в Новгород.
Многие деревенские плотники, например из Тотемского уезда, готовили срубы изб и детали построек для продажи и сплавляли их в города на плотах. Так, в 1633 году поп Самсон из Усть-Толшмы Тотемского уезда привез в Устюг 710 тесовых досок и 9 дверных полотнищ. С Ветлуги и Унжи везли на Устюжскую ярмарку специально изготовленные дубовые доски для столов. На торжках и ярмарках продавались целые дома, а также «курицы», «скала» (береста), «драницы» (дранка), привезенные крестьянами.
Особую профессию составляло колодезное дело, причем мастер не только копал шахту, но и рубил сруб, а также ставил «жаровец» (журавель).
В торговых документах встречаются упоминания о плотницком инструменте (скобы, топоры, пилы, коловорот-оборотенка и скобчатое долото), который изготовлялся для продажи городскими кузнецами (в частности, устюжскими).
Рядовые постройки в городах, а тем более в деревнях Севера XVI—XVII веков были, по-видимому, сходны с теми домами, которые нам известны по рисункам Мейерберга, Олеария, планам Тихвинского монастыря и некоторых городов. С конца XVI века приемы хоромного строения получают широкое распространение среди имущей части населения Севера. Крестьянский двор на Варзуге, по описанию 1593 года, представлял сложный архитектурный комплекс: «А на дворе хоромов изба на подклете, да сени с подсеньем, да повалуша с подклетом, да сенник с двома хлева, да амбар с подклетом, да мыльня». Структура крестьянского жилища XVII века в Поморье, по данным раскопок А. Брюсова в Верхней Лопшеньге, мало отличалось по планировке от современного. В ком натах имелись большие печи-каменки. «Красные» окна были затянуты слюдой в виде треугольных и ромбических кусков, вставленных в рамы.
В таможенных книгах Устюга Великого за 1676—1679 годы содержатся подробные описания скульптурного наряда служебных построек. В 17 торговых лавках, построенных местными плотниками на устюжском посаде близ Гостиного двора, были устроены «полотенца» и «охлупки». Для полотенец было куплено «большого тесу 10 тесниц».
В таможенной избе устюжский плотник Илья Андреев Петелин «стены вытесал и выскоблил нагладко и подволоку тесом 7 звен в закрой в брусье забрал. ... и лавки кругом тесовые и с причелинами, и кругом стола для збору от людцкого утеснения в брустье тесом... забрал и все нутряное дело сделал все доготова».
Таможня имела колодные двери и 6 колодных (то есть косящатых) окон, причем на 3 из них были навешены «затворки тесовые» (ставни). Под таможней помещался винный склад в подклете, имевший 3 окна: «створное двойное», «колодное с затворкой» и волоковое. Для отделки таможенного помещения купили у местных кузнецов замков, железных полиц, 40 гвоздей с большими лужеными шляпками для подшивки причелин к лавкам. У кирпичников куплено 1420 кирпичей и сложены 2 печи, одна из которых, стоявшая в самой таможне, имела тесаные ножки и закомары. Над кровлей вывели кирпичную трубу. Кроме того, устюжанин Яков Прокопьев Пономарев устроил снаружи резные пристройки, чуланы и крыльца с лесенками, а также крюки под водопуски (то есть «курицы»). Крыша была покрыта «скалой» (берестой) и драницей.
На Гостиный двор «для приезду всяких чинов торговых людей» были куплены готовые избяные срубы. Их сложили, промшили, настлали мосты и полы, на потолки «наволочили» землю, врубили крюки, на них положили водопуски (долбленые водосточные желоба), крышу покрыли драницами и гнеты изложили. Работали усольские плотники из Заборской волости Иван Леонтьев Сосновских да Яким Евдокимов Краев. Точно таким же путем были устроены амбары для покупных товаров.
Куплены были и особые «горничные срубы на подклете для Гостиного двора». Здесь опять-таки «все тое работу доспели в совершение: и куричины врубили, и водопуски положили, покрыли драницами гнеты и оглупень наложили—все доготова».
Уже знакомый нам плотник Яков Пономарев в одном из помещений срубил лавки тесовые с причелинами, опечек, голбец, тесовые надлавочники (полки), полати, тесовый дымник, «от голбца к избной стене против печи чулан в столбцы тесом забра». Снаружи устроили крыльцо на 4 врытых в землю столбах, крытое на один скат с водопуском и драницами, причем 3 стенки крыльца забрали в пазы и углы срубили, сделали двери и лестницу с земли «на выпуск тесовую в тетивы забрали».
Записи пестрят упоминаниями о покупке разных лесных материалов, в частности крюков для куриц, дерев, драниц, тесин, продаваемых с возов и плотов приезжими крестьянами на штуки: «Под водопуски на гостин двор куплено 50 крюков деревянных больших с возов у волостных крестьян», «у половника из деревни Золотовцово Кондрашки Васильева под водопуски куплено 24 крюка деревянных» и т. д.
Особенно подробен подряд на постройку новой таможни «посадским человеком из Соли Вычегодской Стахием Ивановым Гладышевым с наемными своими людьми». Здесь упоминаются, в частности, 2 окна по-каменному (очевидно, полуциркульной формы — А. Ч.), двери с колодами и полотенцами, лавки с причелинами на подставках (станинах), врубленные в стены, подшивка кровли тесом с зубцами, двухэтажный переход-сени между старой и новой таможней, с окнами, имеющими выкружки, тесовые причелины на крыши, выпускные крыльца с рундуками и брусчатыми лестницами с поручнями (перилами), с навесами на столбцах, башня-часовня над крыльцом, крытая бочкой, с мелким лемехом, зубчатым тесом и причелинами и другое узорочье.
Интересно также описание важни под шатровой кровлей типа восьмерик на четверике. Это характерное для церквей сооружение используется здесь для развески и хранения товаров, хотя сохраняет такую деталь культовой постройки, как «яблок» над шатром.
Многие лавки и амбары имели по два этажа, причем верхние «жиры» нависали над нижними, как и в позднейшее время, выступая на сажень «для пространства».
В описаниях бань повторяются те же тесовые дымоволоки, колодные окна с полотенцами, кручины и желоба, чуланы и лавки с опушками.
Упоминаются также «ворота большие створные с прикалиткою, над ними на вереях двускатная тесовая кровля и охлупень».
Указанные выше детали наряда домов—перила и перильцы, потоки (водопуски) и «курицы», лавки с причелинами, столбы и т. д. перечисляются и в других документах XVII века67. Несомненно, в городском строительстве все эти формы были распространены довольно широко. Их хорошо знали, как свидетельствуют приведенные данные по Устюгу, и плотники пригородных волостей.
Важным видом ремесла было изготовление различной деревянной посуды. Уже в XVI веке здесь встречается широкое разделение труда по операциям: заготовка сырья, точение, долбление, резьба, окраска, олифление. Крупные мастерские по выработке деревянной посуды существовали при монастырях (в частности, при Кирилло-Белозерском и Спасо-Прилуцком), в городах, посадах и деревнях. Посуда в огромном количестве поступала на внутренний рынок, сбывалась в страны Востока и Запада например в Литву.
Одним из крупных центров выработки посуды, по-видимому, были село Кубена и деревни на реке того же названия. В таможенных книгах Устюга за 1676 — 1677 годы читаем: «Вологодского уезда села Кубена Петр Петров Лобанов приплыл в лодке, явил 6100 ложек прямизны, 36 солониц, 35 ковшей березовых, 20 зыбок, 46 сит». Вслед за ним приплыл Григорий Иванов Лапоть с партией ложек из той же Кубенской волости, принадлежавшей, как указано в записи, боярину Петру Салтыкову. В следующем году упоминается «Вологодского уезду боярина Петра Михайловича Салтыкова крестьянин ево Петр Петров», который привез ложки и блюда.
В Заозерье, в устье реки Кубена была большая ярмарка. Сюда свозили продукты лесных промыслов: смолу, деготь, «скалу», ведра, дерева хомутинные, лыка, сита, решота, телеги, срубы, чаши кореноватые (возможно, местного производства). Здесь же скупали древесное сырье для посуды и ложек, для чего специально командировался ложечник из Кирилло-Белозерского монастыря.
В Вологодском музее хранится несколько резных некрашеных ковшей, стилистически относящихся к XVII веку и найденных в районе реки Кубены.
Известные по документам XVII века «ложки репчатые вологодского дела», «ложки шадровые с костьми вологодского дела», расписные стаканы и братины, в том числе расписанные золотом, есть основание также связывать с районом реки Кубены.
Другим важным центром был город Кириллов и прилегающие к нему селения, в частности село Волокославинское на реке Порозовице и село Санниково. О том, что вологодские купцы скупали посуду в этом районе, говорит сам факт упоминания в таможенных книгах «кирилловских» братин. Приезжали в Устюг и сами кирилловцы: в 1679 году «Белозерского уезда Русинской волости Кириллова монастыря крестьянин Исак Федосеев...явил» 100 уток-солониц, 200 ковшей, 200 чарок, несколько тысяч ложек, в том числе «подрипчатых», кленовых, коренных с костками и другую посуду. Кирилловские мастера сбывали свой товар в Москву и другие города. В 1694 году кирилловец Емельян Евсеев привез в Москву 6 тысяч ложек корельчатых, 300 коренных и 10 тысяч простых из плахи. Кирилловская посуда, в частности из Волокославинского, поступала также в Новгород.
Белозерские крестьяне везли сюда массу солониц-уток, ковшей, ложек, стаканов. В один из приездов в 1714 году они доставили, например, 600 солониц, 2 тысячи стаканов и 46 тысяч ложек. Кирилло-белозерские чарки отправлялись также в Тобольск.
В селе Санниково, принадлежащем Кирилло-Белозерскому монастырю, крестьяне выделывали и продавали сани разных видов, дуги и оглобли вязовые, колеса, хомутины, доски дубовые, деревянную посуду и материалы для токарных работ.
Волочек Славинский (Волокославинское) уже в XV веке был густо населенным перевалочным пунктом. Здесь останавливались для торговли гости из Московской земли, из Твери, Новгорода, Устюга и Вологды. В XVII веке село принадлежало Кирилло-Белозерскому монастырю. В 1582 году, например, на Волочке было продано 1383 ложки шадровые, а в 1607 году—660 отесков ложечных.
Некоторые сведения по Кирилло-Белозерскому монастырю характеризуют посудное ремесло XVII века. Здесь была особая «токаренная изба» и амбар, где хранилась ценная древесина. Мастера сами ездили за сырьем («Митя-ложечник ездил шадры добывать»). С Заозерской ярмарки Посник Новгородец и Андрей-ложечник привезли 40 «дерев репчатых». Монастырь скупал и заказывал посуду в соседних деревнях, передавая материал на обработку.
В монастыре делали ложки разных сортов: «добрые», репчатые, с присадками из моржового зуба, шадровые, белые, вязовые, черные, корельчатые; посохи игуменские — вязовые, черемховые, самородные, монашеские; мисы братские.
Кирилловскую посуду продавали в Холмогоры и Николо-Корельский монастырь, Москву, Псковско-Печорскую обитель.
Помимо таких крупных центров, как Кириллово и район Кубены, выработкой деревянной посуды занимались жители многих других посадов, селений, монахи монастырей и скитов. Учитель Никона схимник Елеазар из Соловецкого монастыря ушел в 1616 году в скит и там «к снисканию же для себя пропитания собственными трудами, упражнялся он в делании деревянных сосудов, которые и поставлял у морской пристани, дабы мореплаватели, находя оные, брали их себе, а вместо цены оставляли ему хлеб и другие съестные припасы». Красные и корельчатые ложки изготовлялись монахами Ферапонтова монастыря.
В Тотьме работали мастера Клим и Иван — ложечники, резавшие ложки и ковши рипчатые, ложкари Ондрей Иванов Шильников, Остафей Тарасов и другие. Среди устюжских жителей встречаем Тренку Фотеева — ложечника, Ивашку Денисова — ковшовника, Митьку Иванова — ковшечника да сына его Фильку.
Дешевый «щепной товар» был важной статьей торговли, он в большом количестве привозился издалека на ярмарки и торжки. Таможенные книги Великого Устюга, Сольвычегодска, Тотьмы пестрят упоминаниями о привозе чашек, ставцов, блюд, ложек не только из Вологды, но и с Ваги, Ветлуги и Унжи, доставляемых сотнями и тысячами штук или целыми возами и карбасами.
Дорогая посуда, которая встречалась даже при царском дворе, выполнялась из ценных пород дерева, отделывалась живописью, золотом, драгоценными камнями, серебром, костью. Деревянные дорогие сосуды служили традиционными подарками при различных церемониях, визитах послов и т. п. Возможно, что в этом отразился древнерусский обычай награждать отличившихся золотыми и серебряными ковшами и кубками как своеобразными орденами. Не исключено, что и сам этот обычай унаследовал нечто от древнего отношения к ковшам как к ритуальному предмету.