Метки
-
Загадки
Заговоры
Частушки
атаман
бабушка
барин
барыня
беда
бедный
бог
богатство
богатый
брак
брат
бык
былина
вдова
век
война
время
голова
горе
гость
девица
дедушка
деньги
дети
добро
дом
душа
жена
жених
жизнь
земля
змея
имр
казак
казнь
князь
колхоз
конь
крест
крестьяне
лень
лиса
любовь
люди
мама
масленица
матушка
мать
медведь
мир
молодец
муж
мужик
небо
невеста
неволя
нужда
орда
отец
песни
поговорки
поле
поп
пословицы
пост
похороны
правда
причитания
радость
река
свадебная
сватовство
семья
сердце
сестра
сказка
слава
слёзы
смерть
совет
солдат
сон
старик
старуха
суд
считалки
труд
урожай
фольклор
хвост
хитрость
хлеб
хозяйка
царь
церковь
черти
шахта
О принципах научного издания исторических песен: начало статьи
5. Несколько слов надо сказать о характере текстологической подачи вариантов. Здесь многое зависит от типа изданий. В книге, где даются лишь избранные варианты, целесообразно, конечно, давать их полностью в основной части книги, независимо от того, что некоторые из них будут совпадать в более или менее значительных частях. Желательно, чтобы интересные варианты, не печатаемые в книге, приводились в виде извлечений в комментариях.
В изданиях сводного типа, включающих все или основную массу вариантов сюжета, варианты должны печататься полностью в основной части книги. Было бы неверно на варианты переносить текстологический опыт таких изданий литературных произведений, где приводятся разночтения, черновики и т. д. Любой песенный вариант, как бы мы его ни оценивали, представляет самостоятельное художественное произведение; это не отвергнутая автором редакция, не черновая версия, оставленная за пределами основного текста. Поэтому вариант должен быть представлен в издании как целое. Лишь внешними соображениями (объем издания) может быть оправдано печатание вариантов в извлечениях.
Особенно желательна подобная манера подачи вариантов при первых публикациях, которые должны вводить в научный оборот новые тексты целиком.
6. Остановимся коротко на вопросах текстологии, которые, собственно говоря, касаются в одинаковой мере и исторических песен, и других жанров песенного фольклора. Надо прямо сказать, что в области текстологии мы, фольклористы, сделали крайне мало. У нас нет теоретических работ, которые бы обобщили имеющийся большой опыт, и почти нет конкретных разработок, которые могли бы служить практическими руководствами или пособиями в научно-издательской деятельности.
Не этим ли надо объяснять полный разнобой в текстологических принципах, который издавна существует в фольклористике; случаи и далеко не единичные — вопиющего произвола в обращении с текстами, какой допускают составители сборников и редакторы?
Решая текстологические проблемы, мы должны помнить о главном требовании, безусловном для любого издания: текст должен быть напечатан точно, в соответствии с записью, без всяких редакторских правок. Казалось бы, это требование нет нужды повторять, настолько оно очевидно. Однако не только в издательской практике прошлого, но и — увы! — настоящего немало случаев редакторского вмешательства (различного рода поправки, дополнения и исключения), а подчас — и прямой фальсификации; последняя может выражаться в скрытых перепечатках, в публикации поддельных текстов с мнимыми паспортными данными и т. п.; она особенно часто обнаруживается как раз в области исторических песен. Совершенно ясно, что текстологическая работа в любом издании, посвященном исторической песне, должна начинаться с установления степени подлинности текстов, с выявления скрытых перепечаток и других подделок, с критического анализа текстов на предмет обнаружения в них следов редактирования и т. п.
Вся эта работа существенно осложняется тем, что фольклорист не рас полагает теми материалами, какими обычно пользуется текстолог-литературовед (черновики, рукописи, письма, дневники, авторские корректуры и т. д.). В текстологической работе фольклорист редко может опереться на строго документальные данные; основное его оружие — это анализ текстов, сопоставление различных вариантов, оценка публикации по существу. Если не всегда выводы могут быть полностью доказанными и окончательными, то во всяком случае, правильно проведенный текстологический анализ позволит сделать существенные и вполне вероятные предположения о характере публикации. В частности, особенно аргументированным может быть установление скрытых перепечаток, производимое в первую очередь путем сопоставления текстов и подтверждаемое иногда различными косвенными данными.
Во всяком случае, если результаты текстологической работы далеко не всегда могут быть прямо отражены в издании-в виде поправок в тексте, исключения каких-то мест и т. д., то они должны найти себе место в комментариях; именно здесь вполне уместно изложить точку зрения на данный текст со стороны его подлинности.
В изданиях сводного характера целесообразно предусмотреть печатание текстов с пометой Dubia. Под этой рубрикой могут помещаться песни с различными категориями сомнительности. Опыт текстологической работы над старшими историческими песнями привел нас к выделению таких трех основных категорий: сомнительные по подлинности (весь текст по содержанию, по сюжету сомнителен; можно подозревать подделку, личное сочинительство и т. п.); сомнительные по конкретно-историческому приурочению (песня несомненно подлинная, но можно подозревать, что существенные исторические реалии внесены собирателем или составителем); сомнительные по тексту (песня в целом подлинная, но в отдельных местах есть явные следы редакторской правки). Разумеется, тремя указанными группами не исчерпывается все разнообразие случаев, объединяемых общим понятием Dubia.
Особо стоят вопросы об отношении к языку песен. Как известно, в практике собирателей и составителей эти вопросы решаются по-разному. В одних случаях налицо стремление к воспроизведению текста песни средствами фонетической транскрипции; в других — установка на передачу лишь некоторых особенностей речи исполнителя, наконец в третьих — почти полное невнимание к этой стороне песен и печатание их теми же приемами, что и произведений литературы.
Скажем прежде всего, что проблемы записи песен представляют самостоятельную тему и не совпадают с проблемами издания. Было бы неверно отождествлять эти два разных круга вопросов. Но в издательской практике приходится считаться с наличием большого разнобоя в записях.
Наши предложения, относящиеся к языковым вопросам, сводятся к следующему:
1) Нельзя унифицировать издание с языковой стороны; мы должны учитывать то обстоятельство, что в нашем распоряжении находится материал, чрезвычайно пестрый по принципам записи и публикации.
2) Необходимо возможно более полно и точно сохранять тот вид текстов, в котором они были записаны и опубликованы.
3) Неизбежна редакторская правка текстов. Вопрос о характере и границах этой правки во многом зависит от типа издания. Но для всех типов научного издания (в том числе и научно-популярного) можно считать обязательным сохранение всех тех особенностей морфологии, синтаксиса, лексики, а также ударений, которые отражают речь исполнителя, т. е. характерны для живого бытования песни.
4) Редактированию должны подвергаться те особенности, которые отражают правила старой орфографии. При перепечатке дореволюционных публикаций (а в известной мере-и публикаций советского времени) естественным представляется перевод текстов на современную орфографию. Целесообразно полностью пересмотреть (и по возможности унифицировать) пунктуацию.
5) Редактирование может быть допущено в области фонетики. Опыт показал, что не представляется целесообразным печатать песни в фонетической транскрипции. Нет никакого смысла в этом отношении ограничиваться полумерами. Например, в некоторых публикациях непоследовательно отмечаются одни фонетические особенности и не фиксируются другие. Думается, что здесь может быть выработан определенный принцип» а именно: фонетические явления, характерные для русского языка в целом, не должны отмечаться, если это расходится с нормами правописания. Не следует, например, передавать ассимиляцию согласных по звонкости и глухости и оглушение звонких согласных в конце слов (оддай, ниско, веть), или смягчение согласных в определенных положениях (изменьщик, звездочька). Нет необходимости показывать аканье (Масква, магилушка), иканье (крименная), ы и я после шипящих (жыровая, тучя) и др.
Не стоит, на наш взгляд, увлекаться воспроизведением некоторых фонетических тонкостей, которое явно затрудняет чтение и мало дает для дела. Такой излишней тонкостью, например, являются написания «богатырьського», «крымьського»; вполне достаточно здесь ограничиться в каждом случае одним мягким знаком-после с.
6) Все те фонетические особенности, которые типичны для данного говора и которые расходятся с нормами литературными, должны быть, как правило, сохранены (мена ц и ч, случаи оканья, яканья, ш вместо Щ и др.).
7) В изданиях облегченного типа (научно-популярные антологии и сборники) редактирование в области фонетики может быть более значительным. Но и здесь оно должно, на наш взгляд, ограничиваться лишь фонетикой и старой орфографией и пунктуацией.
Таковы некоторые соображения, касающиеся вопросов издания исторических (и не только исторических) песен. Соображения эти сложились в результате работы над сводом песен XIII-XVI веков и не охватывают, конечно, всей суммы вопросов. Они носят дискуссионный характер. Представляется полезным продолжить начатый разговор, имея в виду, что проблемы эдиционные и текстологические в самом широком смысле теснейшим образом связаны с движением нашей науки.
Б. Н. Путилов