

Метки
-
Загадки
Заговоры
Частушки
атаман
бабушка
барин
барыня
беда
бедный
бог
богатство
богатый
брак
брат
бык
былина
вдова
век
война
время
голова
горе
гость
девица
дедушка
деньги
дети
добро
дом
душа
жена
жених
жизнь
земля
змея
имр
казак
казнь
князь
колхоз
конь
крест
крестьяне
лень
лиса
любовь
люди
мама
масленица
матушка
мать
медведь
мир
молодец
муж
мужик
небо
невеста
неволя
нужда
орда
отец
песни
поговорки
поле
поп
пословицы
пост
похороны
правда
причитания
радость
река
свадебная
сватовство
семья
сердце
сестра
сказка
слава
слёзы
смерть
совет
солдат
сон
старик
старуха
суд
считалки
труд
урожай
фольклор
хвост
хитрость
хлеб
хозяйка
царь
церковь
черти
шахта
Каркасно модульные барнхаус дома под ключ www.indivi-dom.ru.


Устное народное творчество «досельных» русских низовьев реки Индигирки, кроме образцов героического народного эпоса, большого числа волшебных и бытовых сказок, пословиц, поговорок и частушек, сохранило также и некоторое число исторических песен.
Исторические песни или, как их здесь обычно называют, старины, сохранившиеся в памяти потомков отважных русских землепроходцев XVI-XVII веков, являются неотъемлемой частью той изустной литературы, которая всегда была «достоинством и умом народа... его исторической памятью» и поэтому до сих пор весьма тщательно оберегается русскоустьинцами как выражение их народного и исторического самосознания. «Досельные» любят слушать их, ведь в них страницы прошлого, которое теснейшими узами связывает этот небольшой сколок русского племени на крайнем северо-востоке нашей страны со всей его массой на далекой, но вместе с тем и близкой для каждого из них родине. Действительно, здесь «каждый русский сознает себя частью всей державы, сознает родство свое со всем народонаселением».
В устно-поэтической традиции «досельных» историческая песня и былина тесно связаны между собой, как и на европейском севере нашей страны,4 что находит свое выражение в особенностях композиции, стиля и самом характере изложения.
Сказитель обычно не противополагает историческую песню былине, видя как в той, так и в другой «повесть о днях минувших». Это отношение к былине и к исторической песне у «досельных» подтверждает мысль М. Сперанского, что «историческая песня... некоторым образом оберегает ее (былину, — Т. Ш.) в устах своих создателей и носителей, быть может, даже способствует тому, что старая былина сохранилась до нашего времени».
Как и былина, повествующая о защитниках родной земли, борцах с насильниками, историческая песня Русского Устья носит прежде всего ярко выраженный патриотический характер: Скопин, очищающий Русь от врагов, Ермак, завоевывающий кучумское ханство, Захар Григорьевич Чернышев, стойкий герой-патриот, смелый атаман Платов и ряд других героев песен — все это олицетворение храбрости, неподкупности, сметливости рус ского народа. Будучи небезразличной к определенным событиям, оценивая поведение известных лиц, историческая песня скорбит о том, что «Казаньгородочек на костях стоит», осуждает воинскую слабость Ильи Милославского, коварство Маринки-безбожницы, страх государыни перед угрозами шведского короля. Как и былины, исторические песни зачастую идеализируют события и героев, которые дороги народу.
Сохранению эпического наследия у «досельных» способствовало не только то, что они в течение ряда столетий были оторваны от постоянного и повседневного общения с основной массой русского народа, представляя собой небольшой островок в сплошном иноязычном окружении, но и большая художественная сила этого поэтического наследия, народность его, а также бережное и заботливое отношение к нему самих слушателей. К фольклору русских старожилов крайнего северо-востока нашей страны можно отнести известную характеристику, данную Ю. М. Соколовым устному народному творчеству севера России: «Старая народная поэзия, утраченная во многих своих проявлениях в центре и на юге России, сохранилась в живых своих формах на севере, и благодаря памятливости и творческому труду северных сказителей мы получили возможность судить о поэтических созданиях древности».
В песнях сохранились названия городов и рек, соотносимых с определенными историческими событиями: Казань, Смолин-город, Азов, Астрахань, Рига, реки Дунай, Киевка, гора Петровская. Здесь мы находим имена подлинных исторических лиц: царя Грозного Ивана Васильевича, казачьих атаманов Ермака Тимофеевича и Степана Разина, царского шурина князя Ильи Милославского, полководца Скопина-Шуйского, хана Кучума, казака Платова, генералов Шереметева и 3. Г. Чернышева (в записи Черношлева), хотя никто из сказителей, ни молодые, ни старики, не знают, где находятся упомянутые города, реки, горы, чем еще известны названные лица, кроме данного упоминания. Интересно, что эта же особенность характеризует и исторические песни их ближайших соседей, русских поречан на Колыме.
Своеобразное стремление русскоустьинцев сохранить свое поэтическое наследие находит свое выражение в том, что ряд слов и сочетаний, встречающихся в песнях, но уже ничего не говорящих сознанию певца и слушателей, ибо в окружающем быту и природе нет ничего такого, что могло бы обосновать, разъяснить эти «темные места», все же сохраняется, таковы: рытой бархот, чернильничка аргадская, ерлычки скорописемки, ремончат стул, скаченная жемчужина, борзуменсковой кушачок, учитанты и т. п. Непонятное и неосознаваемое в связи с определенными реалиями часто получает у певца своеобразное осмысление. Создаваемая, таким образом, ложная этимология является стремлением сблизить неизвестное, непонятное с известным. Лодка коломенка осмысляется как река Коломенка, штабофицер толкуется как шшапер-офицер по аналогии со «щапер», т. е. «щеголь», «франт». Это относится и к собственным именам Так, Рычков превращается в атамана Грышкова, Милославский получает имя Яков Люпопостович, есаул Ермака Евстафий Лаврентьевич именуется Лосташкой, Кама-река превращается в Камень-реку, Ревель в Ревень. Иногда имена изменяются до неузнаваемости: Кюстрин становится Иструмом, а Кронштадт-Грезданью.
Однако время наложило свою печать и на исторические песни. В них часто смешиваются события, имена исторических лиц. Так, во второй части песни «Пишет, пишет король шведский», сложенной по поводу войны со шведами в 1741—1743 годах, назван как храбрый полководец, не испугавшийся угроз шведского короля, Б. П. Шереметев, герой Северной войны, который в войне 1740-х годов не мог принимать участия, так как умер в 1719 году. Это несомненная вставка, как и имена Румянцева (1725—1796), Суворова (1730—1800) и Потемкина (1739—1791), упоминаемые в других вариантах этой песни, и вместе с тем свидетельство того, как события прошлых лет сближаются с более поздними. С именем генерала Б. П. Шереметева в народном сознании ассоциировалось представление о популярном полководце, и оно нашло свое выражение в упоминании его в качестве лица, способного противостоять наглым требованиям шведского короля.
В песне о походе Ермака на Кучумское ханство говорится об убийстве царского посла казаками. Ермак решается нести повинную голову царю, предварительно завоевав для него Сибирь. Между тем убийство царского посла донскими казаками — исторический факт, имевший место в 1631 году, т. е. по меньшей мере через пятьдесят лет после сибирского похода Ермака (1582—1584). И это безусловно позднейшая вставка, вызванная стремлением объяснить причину похода «Под Кучум-город».
Взятие Азова казаками в 1637 году в народной памяти ассоциируется с подвигами сынка Степана Разина, высвобождающего в поединке с «елынчатами» своего отца из «заклятия», хотя в действительности этот факт не имел места. Песня явилась отзвуком предания, что Разин был в Азове в турецком плену.
В песню о Платове вводится обычное для песен суворовского цикла обращение к солдатам: «Вы пейте-ка без меры зеленое вино, берите без расчету государевой казны».
Не все старины непосредственно называют конкретные имена или события, являющиеся историческим основанием этих песен. Такова широко известная песня-баллада «Соловей кукушечу уговаривал», основанная на исторических преданиях времен царствования Ивана Грозного о взятии Казани, на воспоминаниях об ужасах и тяготах войны. Таковы и два варианта песни на сюжет о безымянной девице, сестре есаула, атамановой полюбовнице, и ее вещем сне («Речка Киевка» и «Из-под камешка речка разливалася»). Песни эти должны быть включены в разинский цикл, хотя здесь непосредственно имя Разина и не упоминается. Это несомненно и для самого сказителя. Знакомое имя Разина вводится творческим сознанием в готовые формы безымянных песен, что подтверждается рядом записей из разных мест.
В некоторых из исторических песен наблюдается контаминация сюжетов, в других переставлены местами отдельные строфы, в третьих нет обычных канонизированных начал, отдельных мест в середине Они уже позабыты сказителями, несмотря на все усилия памяти. Все это приводит к потере песней своей логической стройности, ритмической цельности. Отсюда же и немотивированность отдельных частей песни, а подчас и вовсе несообразности всякого рода.
К числу старин местные сказители относят и песню «Сусанин-старик», сохранившуюся в отрывке и представляющую собой народную обработку известной исторической думы К Ф. Рылеева «Иван Сусанин» с текстуальным сохранением ряда строк.
Новые исторические песни здесь не создаются. Все песни, имеющие распространение среди русскоустьинцев, вращаются в кругу старых сюжетов. Локальных элементов нет.
Поются старины как молодыми, так и старыми. Напевы их те же, что и былин, разницы здесь нет никакой. Мотивы большей частью протяжны. Хорового исполнения исторические песни не знают. Музыкальное сопровождение отсутствует, так как здесь совершенно неизвестны какие-либо музыкальные инструменты, если не считать «игры на белендрясах», когда перебирают пальцами по губам, прихлопывая при этом в такт ладонями по коленям.
Исторические песни из Русского Устья публиковались уже дважды. И. А. Худяков записал в конце 60-х годов в Верхоянске от одного из уроженцев Русского Устья отрывок из песни «Милославский», затем опубликованный в «Верхоянском сборнике» в 1890 году. В этом отрывке только 17 строк с рядом изъянов в самом тексте.
В. М. Зензинов в 1912 году записал в Русском Устье отрывок песни «Очутился млад детинушка, незнамой человек», опубликовав его затем в своей статье «Русское Устье». В отрывке всего 12 строк. Там же опубликован и отрывок из песни «Парень девушку уговаривал» в 10 строк. Этим и исчерпывается список публикаций исторических песен из Русского Устья, которые были известны нашей науке до сего времени.
Во время работы этнографо-лингвистической экспедиции Научно-исследовательского института языка, литературы и истории Якутской АССР в 1946 году было записано несколько исторических песен от местных сказителей-песельников в селениях Русскоустьинского наслега Аллаиховского района Якутской АССР.
Тексты песен: Исторические песни из Русского Устья
------
